Армия геноцида, батальоны смерти

Киев, Июнь 04 (Навигатор, Кирилл Боярин) – Украина стянула на Донбасс разношерстную группировку – добровольцев из числа «самообороны Майдана», «Правого сектора», части регулярной армии. Карательная операция уже продемонстрировала слабую координацию этих подразделений, к тому же, существование внутренней конкуренции. Об этом «Навигатору» рассказали опрошенные эксперты.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подпишитесь на новости «Навигатор – Киев» в Facebook, Одноклассниках или Вконтакте

«Я думаю, что при каждом случае военные оглядываются на боевиков Правого сектора и Нацгвардии. При комплектовании групп для совершения операций они учитывают их мнение. Например, когда под Волновахой погибли люди, то все были из западных областей. Разумные руководители так не делают в условиях, когда Украина ментально и по-всякому разделена. Поэтому, военные оглядываются на них, тем более, что официально приглашены боевики из этих подразделений в Национальную гвардию.

Вообще, нужно отметить, что это никакая не антитеррористическая операция. Это военная операция, которая проводится без объявления военного положения и принятия соответствующих законов. Антитеррористические операции проводятся оперативно, в определенном месте с его очерчением и установлением определенного режима. Здесь этого нет. А сама операция ведется не столько против «террористов», а при этом гибнут сотни ни в чем неповинных людей. Удивляет, что по закону, организует и отвечает за проведение этой операции СБУ, но я ни разу не слышал, чтобы  об этом руководство СБУ отчитывалось. Они подставляют военных и пограничников», – считает экс-глава комитета Верховной Рады по обороне Георгий Крючков.

«Так называемая «антитеррористическая операция» с самого начала превратилась в фарс, поскольку, во-первых, руководят АТО дилетанты, которые никогда ничем подобным не занимались, отсюда отсутствие элементарного понимания, что действительно надо делать, чтобы локализовать, а затем подавить очаги вооружённого сопротивления противников нынешней власти.

Во-вторых, вместо того, чтобы задействовать в АТО хорошо обученные и реально мотивированные части и специальные подразделения с чётким разделением задач согласно специфике АТО, под Славянск, например, презрев наставление Суворова, что воюют не числом, а умением, в буквальном смысле согнали всех, кого смогли согнать, в результате растворив и без того немногочисленные боеспособные части в некой аморфной массе, в подавляющем большинстве не только не умеющей, но и совершенно не желающей воевать. А в силу своей разнородности, разноподчинённости и отсутствия элементарной дисциплины эта масса к тому же, практически неуправляемая.

Говорить в такой ситуации о каких-то элементарных «координации» и «взаимодействии» вообще не приходится.

Как итог, вся так называемая «антитеррористическая операция» свелась к примитивным авиа- и артиллерийским ударам по городам, находящимся под контролем противников нынешней власти, что приводит только к многочисленным жертвам среди мирного населения, но никак не решает задачи АТО, которая держится пока исключительно за счёт превосходства правительственных войск в авиации, тяжёлом вооружении и бронетехнике, а также за счёт пассивности и несогласованности действий ополченцев», – комментирует ветеран КГБ Федор Яковлев, участник спецопераций в Афганистане.

«Это очень разнородные формирования – армия выполняет свои функции, Правый сектор – это чистые фашисты и националисты. Вот те самые серьезные преступления, которые связаны с убийствами и расстрелами, в том числе, ребят, которые отказались выполнять преступные приказы, – это все на совести Правого сектора.

Те батальоны, которые сейчас формируются, создаются из числа Правого сектора, и даже из числа осужденных, которых досрочно освободили. По-существу, это отморозки, которых поставили перед фактом – либо вы добываете свой срок, либо идете воевать. В их числе и крымские зеки, которые потом бежали и все это рассказывали. Вот такой контингент туда подбирается, потому что войска многие из тех, кто служит в регулярной армии, стоят в оцеплении и стараются не принимать участие в расстреле мирных жителей.

Идет геноцид, где хунта убивает всех подряд. Националистический тон залают эти формирования и батальоны, Правый сектор.

Там воюют также частные армии, наемники, у которых чисто свои задачи – чем больше ты убил, тем больше получил зарплату. Так же, как и летчикам, которые совершают боевые вылеты, предлагают зарплату в тысячи долларов. То есть эти кадры там воют не за идею, а за деньги», – говорит Александр Бочкарев, один из руководителей самообороны Крыма, бывший афганец.

«Цели у этой разношерстной компашки одни и те же – уничтожение мирного населения. Но при этом грязная работа по уничтожению мирного населения дается напрямую Правому сектору и батальонам смерти. При этом украинская власть старается замолчать те колоссальные потери, объявляя людей либо дезертирами, либо пропавшими без вести, хотя на Западную Украину уже пошли сотни гробов, и там задают вопрос: а зачем нам этот Восток, и почему там погибают наши дети? При этом официальная статистика по трупам есть только у Министерства обороны. По информации, там около тысячи трупов уже.

Самое интересное, что Министерство обороны не учитывает потери Нацгвардии,  батальонов и Правого сектора. Что вполне очевидно – они не являются государственными подразделениями. По-сути, ведется широкомасштабная война с собственным населением, поэтому Следственный комитет России очень правильно сделал, что возбудил дело по факту преступления против человечества», – рассуждает экс-депутат Верховной Рады Вадим Колесниченко, глава общественной организации «Русскоязычная Украина».

Почему нацгвардейцы, среди которых есть и представители Правого сектора, присутствуют не только в Нацгвардии, а и среди пограничников,  милиции, в воинских частях, на блокпостах, в силах самообороны и так далее?

Ларчик открывается просто: эти люди пресекают переговоры о сложении армией оружия на Юго-Востоке, агитацию, поскольку даже сами украинцы зачастую не понимают, почему они должны воевать против своего народа. Эта шушара везде и понемножку для того, чтобы быть комиссарами. Они пытаются взять на себя средства коммуникации. Чтобы руководить пограничниками авиацией, танками.

У них это плохо получается, потому, что комиссары этого не умеют. Давать указания артиллерии они не умеют, развертывать/свертывать, согласно боевому Уставу Сухопутных Сил не умеют, руководить бронетехникой не умеют, но хотят. Поэтому, у них сейчас тот самый случай, когда они будут учиться. Эти люди захватили пропагандистский блок и пока без знаков различия, но в форме, пытаются командовать. Представьте себе: я командир танкового батальона, но у меня есть комиссар. Он мной командует, но нихрена не понимает. Я знаю, как надо, но он мной командует. То есть там есть, мягко говоря, колоссальное непонимание между командованием среднего и нижнего звена, спецподразделениями армии и этих комиссаров. Но, на фоне того, что эти комиссары разбивают контакты ополченцев с армией, это для хунты эффективно», –  поясняет заместитель главы украинского филиала Института стран СНГ Олег Родивилов.