Российский филолог: В украинских СМИ царит язык вражды
Киев, Ноябрь 23 (ПолитНавигатор, Владимир Райченко) – За год после начала Майдана и в России, и на Украине появилось немало новых слов, которые можно охарактеризовать как язык вражды.
На эту новую реальность в колонке для киевского еженедельника «Новое время» указывает российская журналистка, кандидат филологических наук Ксения Туркова, характеризующая язык вражды как слова, разжигающие национальную, социальную, религиозную и любую другую вражду.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор – Киев» в Facebook, Одноклассниках или Вконтакте
«За последний года с начала Майдан таких слов появились десятки, – обращает внимание журналистка. – Обычно я слежу за новой лексикой, рождающейся благодаря событиям. Следила и в этом году. И когда начала составлять словарь, поняла, что язык вражды заполонил собой все. Колорады и укропы, ватники и вышиватники, правосеки, каратели, хунта, жидобандеровцы и фашисты. Лугандон, Луганда и Донбабве и многое-многое другое».
Слов эти так много, сокрушается автор, что от них не получается избавиться. По ее мнению, таких слов больше в России, но и на Украине они присутствуют.
«На одном из телеканалов во время операции в Славянске, например, вышел сюжет под названием Дихлофос для колорадов, – напоминает россиянка название сюжета на канале СТБ. – Что это, если не язык ненависти, на котором вообще-то не должна говорить пресса, что бы ни происходило.
Конечно, как это часто бывает, те, кому эти слова адресованы, пытаются их иронически переосмыслить. Президент Порошенко как-то даже примерил шеврон с надписью укроп и сказал, что знает, как расшифровывается это слово. УкрОп, мол, український опір».
Филолог признает, что зачастую ирония оказывается действенным инструментом по нейтрализации злобы, но с языком вражды 2014 года это не срабатывает.
«Но самое страшное заключается в том, что мы стали терять чувствительность к этим словам, – констатирует Ксения Туркова. – Даже те, кто понимает: это – настоящий язык вражды. И вот уже сам не заметишь, как скажешь или напишешь в Лугандон, а затем подумаешь: «Господи, что со мной, какой Лугандон?» В речь вдруг сами собой просачиваются слова, которые раньше никогда не стал бы употреблять. А все потому, что стерт болевой порог. Язык вражды вокруг, еще чуть-чуть – и начнет казаться нормой. И никого не удивит, если словом года в одной стране объявят ватник, а в другой – хунта или правосек».
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Спасибо!
Теперь редакторы в курсе.