100 дней СВО на Украине. Что дальше?

Сегодня исполняется ровно 100 дней российской СВО на Украине. Самое время подвести ее промежуточные итоги и поразмышлять о том, чего ждать дальше, какие основные сценарии развития событий стоят на низком старте, ожидая своей реализации.

Сразу оговоримся, в фокусе нашего внимания будет по большей части не сугубо военно-штабные (тут мы не специалисты), а скорее общественно-политические аспекты происходящего.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Прежде всего, основным итогом СВО стало затягивание кампании, смещение горизонтов планирования с изначально краткосрочных – на неопределенно-долгосрочные.

Вызвано это целым комплексом обстоятельств, главное из которых – недостаточность задействованной в СВО группировки Сил специальных операций и народных милиций ЛНР и ДНР для быстрого и эффектного решения такой масштабной залачи, как нанесение военного поражения и взятия под контроль целой Украины – достаточно крупного и предельно милитаризированного государства, которое несколько лет перед началом спецоперации тратила на свою оборону до 5 % собственного ВВП и поставило под ружье до 700 тысяч человек, и к тому же использующее в качестве коллективного тыла и поставщика вооружений весь коллективный Запад.

Исходя из этого и после месяца достаточно неэффективных попыток вести наступление малыми силами, растянутыми на гигантский по протяженности фронт, Россия перешла к более эффективной, но все равно медленной тактике выдавливания ВСУ на ключевом фронте в Донбассе. И достигла на этом участке достаточных успехов. За медленный характер СВО пришлось заплатить свою социальную цену, имя которой – рутинизация конфликта.

_{К началу четвертого месяца спецоперации все социологические замеры фиксируют нарастающую усталость россиян от СВО. Так, по данным «Медиалогии» – одного из наиболее авторитетных производителей таких замеров – упоминаемость СВО на Украине и интерес к этой теме в социальных сетях в мае снизились по сравнению с  мартом практически наполовину.}Снижение числа публикаций, посвященных СВО, наблюдается второй месяц подряд: если 1-15 марта пользователи соцсетей сделали 3,16 млн. постов на эту тему, то в первой половине апреля – только 2,46 млн, а в мае и вовсе 1,52 млн.

Снижение числа упоминаний СВО, по данным «Медиалогии», фиксируется не только в соцсетях, но и в российских СМИ. Спецоперация в первой половине мая стала темой более 147 тыс. публикаций и сюжетов. Это на 26% меньше, чем в аналогичный период апреля, и в два раза меньше, чем в марте. Уменьшается присутствие СВО и в государственных СМИ, все больше возвращающихся к привычным темам внутренней повестки – сплетням, скандалам, сенсациям.

Иными словами, военные действия становятся рутинным фоном для обычной жизни. Примерно так это было с войнами СССР в Афганистане или США в Ираке и Афганистане.

Подытоживая: несмотря на то, что Россия по факту уже четвертый месяц на всамделишной и самой крупной со времен ВОВ войне с весьма высокими ставками, общество до сих пор демобилизовано, пребывая в состоянии блаженной спячки. Вот лишь несколько характерных свидетельств из соцсетей.

«Разные знакомые, которые сейчас изредка приезжают из Москвы, особенно те, которые редко там бывают, находятся можно сказать в совершенно изумленном состоянии. Тихонечко, шёпотом делятся “только между нами”. Во-первых, в Москве все клево. Все спокойно, народ сытый, спокойный, все кафе, пивные, рестораны забиты. Народ спокойно курит, флиртует, пьет, тра@ается, заключает сделки – как будто ничего не происходит. Нет никакой Украины, спецоперации, санкций, угрозы голода и прочего. Удивительно!

Во-вторых, спецоперацию, конфликт и, не дай Бог, во@@у, абсолютно никто в кафе, ресторанах, ночных клубах и при деловых переговорах не обсуждает. Совсем. Абсолютно. Даже хорошо выпив и не закусив», – свидетельствует проживающий в Лондоне российский юрист и бывший свидетель обвинения по делу ЮКОСа Дмитрий Гололобов.

Похожие впечатления от тыловой Москвы сложились и у вернувшегося в короткую командировку с Донбасса военкора «Комсомолки» Александра Коца:

«Пару дней в Москве. Беззаботной и стоящей в пробках. В столице воюющей страны, в которой ничего вообще не напоминает о том, что в двух часах полета на самолете (который отменили) идет война, какой не было с 1945 года. За двое суток не заметил на улицах ни одного патриотического бигборда, ни одного портрета наших героев на фасадах многоэтажек, ни zеток, ни vэшек. Как будто и нет ничего всего в тысяче километров отсюда.

Наверняка кто-то пришлет какое-нибудь фото из своего спального района. Но вы бы видели Белгородскую область. Или Курскую. Или Воронежскую. Прифронтовые области, в которых на каждом углу плакаты: «Мы с Vaми! Zа Донбасс! Вперед, Отважные!» А Москва визуально словно отгородилась от войны. Здесь тоже собирают помощь – на миллионы рублей. Здесь дети также пишут письма. Здесь тоже гордятся и верят в победу. Но как-то закрыто, между собой, в группах единомышленников. А в центр выходишь – и пустота».

«Аналогичные впечатления от Москвы. Нигде, кроме телестудий, никакой «войны» нет и в помине», – свидетельствует близкий к администрации Лукашенко белорусский политолог Александр Шпаковский.

Наконец, вот мнение буквально поселившейся на Донбассе с первых дней СВО журналистки «Русского репортера» Марины Ахмедовой:

«Приехала в Москву через три месяца на Донбассе. Все мне говорили, что надо развеяться. Развеяться пока не получается. Здесь, дома, мне сделалось грустней. Не знаю, что произошло, но, кажется, я ожидала увидеть Москву изменившейся. Впрочем «увидеть» – неверное слово. Какие изменения можно увидеть глазами? Как все ходят с буквами Z на футболках? Я сама такие не ношу, и понимаю, что пафосная Москва не будет. Но Москва – это тот большой организм, который живет в своём ритме. Я, скорее ждала изменения ее ритма. Это как с сердцем – когда оно болит, ритм меняется.

Но похоже, Москва не болит. Мне так кажется. Я не слышу в метро разговоров про Донбасс, про наших военных, все-таки, отдающих жизнь за эту Москву. Один раз только мне сказали – «Это все так тяжело – то, что происходит там, что мы стараемся новости об этом не смотреть».

Нет, умом я понимаю, что так и должно быть – Москва, столица России, не упала в обморок от санкций, живет себе, поживает. Здесь, конечно, есть люди, искренне переживавшие за Донбасс, помогающие ему. Но, кажется, этого недостаточно, чтобы изменить кардиограмму столицы. И я спрашиваю себя – если то невероятное страдание, которое приняли на себя люди на границе с нашей родиной – недостаточно, то что должно произойти, чтобы Москва зажила в ритме – «я знаю, что прямо сейчас чьё-то разорванное сердце умолкает ради того, чтобы мое продолжало биться?».

Понятно, что никакой мобилизации, пускай даже и ограниченной, о которой грезят военные алармисты, в этих условиях быть не может. Страна просто к ней не готова, и при этом никто не взял на себя труд объяснить ей важность момента и серьезность происходящего. Что страна на войне, спрятаться в домике от которой – не получится, а последствия поражения которой – выйдут боком каждому.

Процитированные выше личные впечатления медийных персон прекрасно суммируются и резюмируются аналитическим обобщением анонимного телеграм-канала «Шпион, которому никто не пишет»:

«Идет четвертый месяц военной операции на Украине, и война окончательно стала рутиной жизни. Россия возвращается в привычное ощущение безвременья. Нет целей, нет задач, нет времени. Этому навязываемому ощущению комы надо сопротивляться всеми силами».

В то же время, следует отдавать себе отчет в том, что именно такая ситуация нарастающей усталости и психологического отторжения от потенциального «военного» негатива является той питательной средой, которая порождает и подпитывает как раз те самые опасные и нездоровые иллюзии, будто ничего особенного 24 февраля не произошло, будто Россия не стоит перед самым дерзким и масштабным вызовом во всей своей новейшей истории, а имеет место какое-то случайное недоразумение и глупая размолвка с «западными партнерами», которая завершится к облечению всех сторон после того, как на Западе спадет морок русофобской истерики и они там вновь перейдут с языка ультиматумов на привычный российским элитам язык «конструктивных договоренностей» и взаимовыгодных компромиссов.

_{Отсюда же еще одна опасная иллюзия – о том, что фарш можно провернуть назад с помощью каких то волшебных политтехнологических манипуляций, снова состряпав на коленке очередной «хитрый план» и «заморозив» так и не решенный украинский вопрос на неопределенное время.}

Призрак именно такого договорняка вновь ожил и более того – начал публично рассматриваться в качестве рабочего варианта завершения СВО – на фоне успешной для России и вступившей в решающую фазу кампании на Донбассе. После окончания которой, резонно встанет на повестку дня вопрос «Что дальше?».

И вот тут то и выходит на авансцену весьма привлекательная и заманчивая для многих мысль: «А давайте-ка на этом и закончим». Убеждая общество, что раз с наскока взять Киев не удалось, то не очень-то и надо. Мол, зелен виноград, а Украина как-нибудь распадется сама. Без нас. Или замерзнет, или умрет с голоду – подвариантов уже известного политически активным россиянам старого хитрого плана на новый лад – масса.

О том, почему конфликт с Украиной не удастся «подморозить», и чем грозит России попытка инфантильно уклониться от его решения сейчас, отложив его на потом, – мы расскажем в следующем тексте.