Человек, устроивший поножовщину на лекции Павленского: Что мы знаем об Адольфыче

На днях в Одессе случился скандал на лекции российского художника-акциониста Петра Павленского, получившего всероссийскую известность сначала тем, что прибил свою мошонку в знак протеста против «кровавой гебни» к брусчатке на Красной площади, а через какое-то время поджог двери в здании ФСБ на Лубянке.

Пришедший вместе с ним киевский писатель и блогер Владимир «Адольфыч» Нестеренко устроил поножовщину, в результате которой он ранил одного из охранников, а второй охранник уже после инцидента скончался от сердечного приступа.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook, Одноклассниках или Вконтакте

Дело было так. Павленский читал лекцию, во время которой на экране демонстрировался его член. В это время Адольфыч, сидевший в первом ряду, ничего и никого не стесняясь пил из горла коньяк, гладил по головке соседа хипстера. Потом стал что-то выкрикивать с места и зиговать. Какая-то гражданка, приехавшая из Берлина, увидевшая эти зигования, пригласила охрану, чтобы та угомонила напившегося киевского товарища, но не тут-то было. Адольфыч успокаиваться не пожелал, а утроил поножовщину, после которой поднял руку с ножом вверх, а затем вытер кровь охранника об экран, на котором до этого демонстрировался во всей красе член Павленского.

Видимо, против Адольфыча возбудят уголовное дело. Сидеть ему не привыкать, он уже в лихие 90-е мотал один или два срока на зоне за участие  в, как он это именует, «социальном движении», что было на самом деле банальным рэкетом в составе одной из бригад.

Адольфычу где-то под 50 или больше. Он родился к семье киевских еврейских интеллигентов. На самом деле, его фамилия не Нестеренко, а Шамрай. Его полное имя – Владимир Адольфович Шамрай. Его папа известный киевский психиатр Адольф Шамрай.

Однако Адольфыч всегда стеснялся своего еврейства, поэтому и взял себе псевдоним «Нестеренко». Как он мне сам рассказывал, такую фамилию носил какой-то его родственник.

Еще до самого недавнего времени его мало кто знал в лицо. Фотографировался он всегда в балаклаве. На публичных мероприятиях он также почти всегда раньше появлялся, скрывая свое лицо. Например, в программе писательниц Татьяны Толстой и Дуни Смирновой (жена Чубайса) на НТВ – «Школа злословия».

Этому (отказу публично показывать публике лицо) злые языки давали два объяснения: либо он, выдавая себя за украинца, не хочет, чтобы все поняли, что он еврей, а его орлиный нос, черный цвет волос, которые кучерявились, когда он их вовремя не стриг, иного и не предполагали, либо он боялся, что его могут опознать его жертвы. Адольфыч же был бандитом, а в этой среде утюг на пузо или паяльник в задницу своей жертве всегда было нормой. Вот и боится, говорили злые языки, что узнают и донесут в милицию.

Известность Адольфыч получил и как писатель, и как блогер (у него в ЖЖ есть свой блог http://adolfych.livejournal.com/ ). Кстати, если кто хочет ознакомиться с его воззрениями, прочтите мое с ним интервью: http://www.2000.ua/v-nomere/svoboda-slova/slovo_svoboda-slova/vladimir-adolfych-nesterenko-pisat-melodramy-nevynosimo-skuchno-i-stydno-poetomu-u-menja-i-geroi-neobychnye-i-geroini-s-pridurju_arhiv_art.htm

Причем, до недавнего времени он больше был известен в России, чем на Украине.

Как писатель Адольфыч стал известен благодаря его кинороманам «Чужая», по которому в России был снят фильм (продюсер Константин Эрнст), «Огненное погребение (ОПГ)» и его бандитским рассказам, которые он издал в московском издательстве «Ад Маргинем». Вроде как по «Огненному погребению» должен был выйти в России телесериал, но почему-то еще не вышел. Также перед Евромайданом в Питере должна была выйти еще одна его книга, но что-то не срослось.

По-украински в издательстве «Фолио» вышел украинский перевод «Чужой», но популярности он не получил.

Несмотря на такие теснейшие связи с Россией, русский язык его творчества, Адольфыч всегда позиционировал себя как сторонника майдана и украинских националистов. Он даже читал какие-то лекции экстремистскому «Правому сектору».

Очень уважает Дедушку. Так в нацистской среде принято называть Адольфа Гитлера.

Публичному насилию Адольфыч, в общем-то, не предается. Во всяком случае, подобных историй за ним не замечалось, – кроме одной, когда во второй половине нулевых он в Киеве пришел на марш за легализацию марихуаны и дал кулаком в лицо блогеру и путешественнику из Донецка Жене Ихельзону (в то время тот обретался в Киеве и работал в газете Ахметова «Сегодня»). Потом быстро убежал.

Ихельзон прославился тем, что в свое время организовал движение среди киевской интеллигенции под названием «Мы – европейцы», после чего уехал в Малайзию, где разместилась его туристическая фирма «Я люблю Азию».

Дело в том, что в среде, к которой принадлежал и Адольфыч, и Ихельзон, был принят «свальный грех», где девочки и мальчики развлекались тем, что коллективно занимались садомазо и прочими непотребствами. И у Ихельзона, и у Адольфыча были одни и те же партнерши. Когда кто-то в этой среде ссорится, то, переходя на личности, они обязательно начинают на публику вываливать особенности, чаще всего не очень приглядные, сексуальной жизни оппонента. Вот за то, что Ихельзон выложил нечто подобное об Адольфыче, он и удостоился мордобития.

Если не считать этого случая, Адольфыч такой тихопомешанный товарищ, который глотает какие-то колеса и пьет коньяк с водкой. Буянит он только у себя в ЖЖ и в ФБ. Иногда сечет плеткой своих любовниц в голом виде, но по их согласию.

Прикол всего этого случая вот в чем. Обычно украинская интеллигентская среда (это, как правило, русские интеллигенты, корчащие из себя европейцев и украинцев, не являясь, по сути, ни тем, ни другим) позиционирует себя как нечто антирусское и менталитету, и по всевозможным ориентациям. Русский для них – это такой неотесанный медведь, вечно пьяный и вечно буянящий. В противовес ему украинец – это нечто выдержанное и оформленное, никакого буйства без берегов. Помню, именно этим Адольфыч объяснял мне свое неприятие «Гражданской обороны». Чересчур, мол, буйные. Мы, украинцы, не такие.  И вот тебе на, самое что ни на есть «русское поведение», как его представляет себя Адольфыч, он продемонстрировал сам. В общем, от себя не убежишь.

Адольфыча и так не считала своим украинская писательская среда – всякие там Андруховичи, и Забужки, а теперь вот еще и такая слава свалилась. Если раньше его приглашали на публичные мероприятия, как русского писателя, но врага России, то теперь и этого делать побоятся.