Давид и Голиаф. Побеждает ли Россия в информационной войне с Западом?

Россия сегодня побеждает в информационной войне с Западом. Таким оптимистичным тезисом поделился на днях министр просвещения РФ Сергей Кравцов.

«Целью этой войны являются дети. Расшатать ситуацию изнутри, посеять панику, хаос, дать недостоверную информацию для того, чтобы были сомнения, здесь были волнения. Но это не удается, мы побеждаем в информационной войне и скоро победа в специальной военной операции, и с этой победой, я уверен, мы победим и нацизм», – эти слова чиновника растиражировали практически все СМИ.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

В свете процитированного министерского откровения будет совсем неудивительно, если этот же тезис мы увидим и на страницах подготовленного министерством учебника по истории для учеников 10-х и 11-х классов с разделом об СВО, который, по словам замминистра просвещения Татьяны Васильевой, пишется прямо сейчас и должен поступить в российские школы уже к 1 сентября. Как мы помним, тот же Кравцов анонсировал, что новый учебник раскроет причины начала СВО и ее цели.

Уверенность министра, как показал фидбек со стороны лидеров мнений в соцсетях, разделяют далеко не все. И это ее мягко сказано. По сути, именно так и создаются информационные коконы, прочно и надежно отделяющие от реальности не только чиновников, но и массы рядовых потребителей информации. Это тот самый неловкий момент, когда, выражаясь словами политолога Алексея Чадаева, общество становится коллективной жертвой собственной пропаганды, облучаясь теми нарративами, которые, по-хорошему, должны быть направлены на противника, а не на самих себя.

При этом, что характерно, возможности для более-менее объективной верификации таких суждений сильно ограничены. Просто потому, что не совсем понятно, от чего отталкиваться – что именно считать «информационной войной» и, соответственно, победой в ней. Какие у этой победы физически измеряемые KPI и явные наблюдаемые признаки.

Скажем, является ли свидетельством нашей победы в информационной войне очевидное скукоживание аудитории российского иновещания за счет прямых физических запретов того же RT или «Спутника» в большинстве европейских стран. Или запрет вещания российских телеканалов и деятельности российских информагентств в Молдавии и странах Прибалтики, где за простое сотрудничество с российскими СМИ судят журналистов и активистов. Про Украину я вообще молчу.

Может, признаком успеха в информационной войне на культурном фронте является повсеместное блокирование работы российской «мягкой силы» в недружественных странах, из-за чего Россотрудничеству пришлось закрыть Русские дома в Словении, Словакии, Черногории, Хорватии, Северной Македонии и Румынии, власти которых, по словам главы ведомства Примакова, «высылали  наших сотрудников, лишали их виз, разрывали соглашения о работе культурных центров».

Про KPI я вспомнил не зря. Если уж мы слышим о своей победе в информационной войне, то логично предположить, что одним из ее зримых проявлений должно стать изменение мирового общественного мнения и тональности мировых СМИ в отношении текущего конфликта с Украиной. Стала ли российская точка зрения доминировать в глобальном дискурсе? Ответ очевиден и он отрицательный.

Скепсис в отношении возможности быстрой украинской победы совсем не равен признанию справедливости российских целей в этой войне.

Даже на уровне ООН количество стран, прямо поддерживающих Россию, за год сократилось до исторического минимума. И даже нейтральные страны предпочитают «топить» свой нейтралитет в многочисленных оговорках и расшаркиваниях перед доминирующей с подачи Запада картиной происходящего – не в пользу России, естественно. Так что говорить о победе в информационной войне, как минимум, преждевременно.

Да и вообще, откровенно говоря, победить Запад в информационной войне в условиях, когда у противника в руках куда большие ретрансляционные возможности, куда более эффективные фабрики смыслов и инструменты продвижения собственной культурной гегемонии по всему миру – задача труднодостижимая. Это похоже на борьбу Давида с Голиафом, и без меткой пращи ее не выиграть. Тем более, в ситуации, когда борьба идет, по сути, на поле догоняющего развития и по правилам, диктуемым противником-конкурентом.

Тут поневоле вспоминается диалог Бургомистра с сыном в фильме Марка Захарова «Убить дракона»:

«Может ли Ланцелот победить Дракона?- Может, но не Дракона, и не победить, и не Ланцелот».

В общем, оценивая успехи в информационной войне с Западом, как говорил другой герой того же фильма, сегодня каждый сам за себя решает, что он видит.

Продолжая ассоциативный ряд, можно вспомнить и бородатый анекдот про сурового российского десантника, философски роняющего на развалинах Вашингтона: «Зато мы проиграли информационную войну».

_{Другое дело, что победить на поле боя исключительно за счет высоких морально-волевых, имея в тылу деградировавший за 30 лет «рыночных реформ» ВПК и военный бюджет в разы меньше натовского, – это такая же утопия, как и перешибить плетью России.24 обух Нетфликса с Голливудом.}

К сожалению, неприятная правда в том, что пресловутая вездесущая «российская пропаганда» – не более чем западная страшилка. Нет, конечно, мы влияем на западное общественное мнение. Но в основном наша аудитория – западные диссиденты. В мейнстриме же безраздельно господствует антироссийский нарратив, отклонение от жестких правил которого грозит западным лидерам мнений жестким канселлингом, как это произошло на наших глазах с Сеймуром Хершем, после статей о подрывах «Северных потоков» за считанные недели превратившемся из признанного гуру западной расследовательской журналистики в «скандального» и «спорного» автора и едва ли не «фейкомета-конспиролога», опирающегося на сомнительные источники.

Но, может быть, министр Кравцов имел в виду что-то другое, а не изменение мирового общественного мнения в пользу России и ее версии событий на Украине? Внимательный анализ приведенной в самом начале цитаты говорит о том, что, скорее всего, чиновник говорит именно о войне за умы собственно российских граждан:

«Расшатать ситуацию изнутри, посеять панику, хаос, дать недостоверную информацию для того, чтобы были сомнения, здесь были волнения. Но это не удается».

Но даже на этом участке фронта говорить о победе преждевременно. Да, ситуация в значительной степени стабилизирована и взята под контроль. Однако даже внутри собственного информационного контура российская пропаганда находится не в наступлении, а в глубокой обороне. Во всяком случае, опросы, что лояльного ВЦИОМ, что иноагентов из Левады, что  ультраконсервативного «Царьграда» не демонстрируют положительной динамики в плане изменения отношения россиян к СВО, ее целям и задачам.

Вот, например, данные «Царьграда»: с одной стороны они фиксируют безусловную поддержку со стороны арифметического большинства россиян (51 %) самой идеи спецоперации. В то же время  не поддерживают СВО почти 36 процентов. Практически такое же соотношение и по вопросу о присоединении новых территорий: 56 % «за» и 32 % «против». Аналогичная картина – в вопросе вовлечённости в работу по поддержке армии. 47,5% опрошенных принимают участие в сборе средств или иной помощи воинам, при этом не принимают и не собираются принимать участие 33,8%. Перемирие с потерей части территорий областей, вошедших в состав России, отвергают 53,7% респондентов. Но его поддерживают 33,1%.

_{Иначе говоря, социологи фиксируют наличие устойчивого и потенциально опасного раскола в российском обществе по отношению к смыслообразующему событию, каким стала спецоперация. Можно сказать, что существует устойчивая треть населения, не вписывающаяся в рамки патриотической консолидации вокруг СВО.}

И, что самое главное, с течением времени цифра неподдержки не меняется, а временами даже растет, на фоне усталости части населения от военной повестки. Что делать с этими людьми – непонятно.

И главное – сейчас, когда ситуация в обществе в целом предсказуемая и контролируемая, на эти тревожные цифры можно не обращать особого внимания, но это невнимание несомненно вылезет боком в ситуации любого «черного лебедя», когда голос противников СВО «внезапно» станет слышен.

Что же до информационной войны и победы в ней в целом, то не буду оригинален, высказав следующую мысль: инфовойна – это не ор кликуш, перекрикивающих друг друга на телевизионных ток-шоу, а конструирование смыслов, которые заполняют людские головы, создавая устойчивую и непротиворечивую картину мира. Если такие смыслы не способны создавать мы сами, их будут создавать наши противники. Свято место – в данном случае в голове, по любому пустовать не будет.