Донбасс. Отступать нам незачем – позади Россия

Режим тишины на фронте, в основном, соблюдается. Донбасс нельзя сравнивать с Приднестровьем, потому что рядом Россия. Уровень зарплат в ДНР приблизился к показателям Ростовской области. К 2022 году минимальные пенсии в ДНР должны подняться до общероссийского уровня. Явное преимущество ДНР – цены на услуги ЖКХ и подакцизные товары.

О том, что в следующем году число жителей Донбасса получивших гражданство Российской Федерации перевалит за миллион, и о том, что, согласно Конституции, территории Республик включают в себя бывшие Луганскую и Донецкую области целиком и без исключений, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал донецкий писатель и публицист Олег Измайлов.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: Ну что, наша импровизированная студия сегодня находится в Донецке – в столице Донецкой Народной Республики. Мы бы могли связаться с Пушилиным или Басуриным, но у нас в гостях публицист, журналист, автор бестселлера «Донбасс для чайников» Олег Измайлов.

Олег, здравствуйте.

Олег Измайлов: Добрый день.

Валентин Филиппов: Олег, скажите правду – стреляют там или соблюдают?

Олег Измайлов: В целом соблюдают, в целом тихо, но тут надо понимать ещё, что фронт в Донбассе такая штука неравномерная – где-то всегда стреляют, а где-то наоборот – чаще всего соблюдают тишину даже в периоды активности какой-то. Поэтому, я вот нахожусь ближе к аэропорту. Здесь иногда какие-то отдельные выстрелы слышны. Вот вчера, в частности со стороны аэропорта, по-моему. Там кто-то потом в соцсетях написал, что это работал крупнокалиберный пулемет с украинской стороны КПВТ.

Но в целом, конечно, тихо. В целом тихо, но у нас есть и горячие точки, которые на юг ближе к Новоазовску, к Мариуполю. Есть точки, которые ближе к Горловке, самая известная точка – Зайцево. Дальше – Золотое. Это уже ЛНР, а там какие-то свои дела, о которых мы меньше осведомлены. Но в целом тише, чем в июле было.

Валентин Филиппов: А, простите, вы как человек гражданский, вы можете сказать, чем обусловлено то, что в каких-то точках тишина, а в каких-то обострения все время? Это стратегические вопросы, или там просто неадекватные люди находятся?

Олег Измайлов: Ну, я ж тоже гражданский человек, поэтому мне трудно судить, конечно. Я думаю, что всего понемножку, как всегда в жизни. То есть, там конечно есть и неадекваты, я думаю, что есть участки фронта, наверное, я так думаю, в которых неадекватов больше, а есть такие участки, где – наоборот, есть люди, которые не хотят стрелять, особенно без нужды, как минимум, без команды. В них, наверное, тише. А может быть есть какие-то точки, в которых украинское командование привыкло нас щупать…

Бес его знает, что в голове у человека, родившегося укропом, это трудно понять.

Валентин Филиппов: Сейчас вот так называемый «Минский процесс», от которого, вообще, тошнит, от одного словосочетания, сейчас там появился Кравчук, который делает противоречивые заявления: то он говорит, что «Мы ничего не выполним, что мы соберем новый Будапештский меморандум с участием Польши, например», хотя непонятно, она вроде не ядерная держава. 

То он говорит, что его задача – это «Мир на Донбассе и Украине», причем, не в целом на Украине, а в целом на Донбассе и Украине. И что «Мы готовы на любые компромиссы ради этого». Ходят разговоры о возникновении так называемой «Стены» и «Приднестровья 2». Скажите, в варианте «Приднестровья 2», насколько Донбасс выживет в этой ситуации?

Олег Измайлов: Ну, я думаю, что «Приднестровье 2»…. Вообще, как бы говорить о «Приднестровье» в отношении Донбасса не совсем уместно и корректно. Потому что, все-таки, в отличие от Приднестровья, у Донбасса есть граница с Россией, есть и помощь и надежные, так сказать, тылы, и вообще, чувство безопасности, которое дает эта граница.

Вообще, во всей этой нашей мерзкой, надоевшей, от которой люди уже конечно смертельно просто устали, и без дураков устали, жутко, все до одного, от последнего пенсионера до Пушилина, все от этого дела конечно жутко устали. Но во всем этом есть единственный, конечно, огромный громадный плюс, который перевешивает все и решает все – это чувство безопасности от того, что за спиной Россия, и, хотя можно было бы с пафосом говорить, что «Отступать некуда – позади Россия», но это не наш вариант.

Мы скажем так, что «Отступать нам незачем – позади Россия». Я бы так сказал. Поэтому мы, оперевшись спиной, как говорил один военный деятель наш местный, оперевшись спиной о наши города и, чувствуя за спиной Россию, мы отобьемся от всего. С другой стороны, я понимаю, что когда говорят о «Приднестровье», то имеют в виду затянутость процесса во времени, и если вспомнить курс литературоведения, который на филфаках, на журфаках изучают на первом курсе, то как трактуется в нем понятие сюжета: сюжет – это задержка во времени.

Так вот, у нас вот есть такой сюжет и во времени он задержан. Вот столько-то – 7 лет. Но у нас он все время меняется и приобретает разные оттенки, разные какие-то интересы. Что касается Приднестровья, то там он – вот как в 92 году застыл, то, по моему, такой он и остался.

Валентин Филиппов: Не, ну я вот по поводу Приднестровья должен сказать, вот вы на Донбассе далеко находитесь от Приднестровья, а я – одессит. Как бы в свое время уровень жизни в Приднестровье был повыше, чем в Молдавии. И какая штучка была – у них за спиной была Украина, у них за спиной была Одесская область. И различными межрегиональными сотрудничествами Приднестровье было практически легализовано, как часть Одесской области.

Между нами практически не было границы – она была прозрачная, и вся экономика Приднестровья была завязана на Одесскую область и обратно. И если бы не первый Майдан, если бы в 2006 году Украина не начала бы постепенно зажимать Приднестровье, и мы знаем к чему это сейчас пришло. То есть, на самом деле, Приднестровье сейчас действительно в окружении. То есть, Украина, которая была гарантом существования…

Олег Измайлов: Мы говорим о времени, которое прошло как раз с первого Майдана, а с первого Майдана, ничего себе, уже прошло 15 лет. Поэтому мы сравниваем разные по времени периоды, так что все нормально, все правильно.

Валентин Филиппов: Я что хотел спросить – а вот давай пройдемся так вот абсолютно честно, без всякой официальной статистики – жизнь в Донецке, каков уровень зарплат у среднего, допустим у среднего рабочего предприятия, допустим шахты, какой-нибудь?

Олег Измайлов: Думаю, что на разных шахтах по-разному, потому что часть шахт ушла сейчас в так называемую реструктуризацию, то есть, там они в основном занимаются водооткачкой, поддержанием шахты в безопасном состоянии, как известно, это старый процесс, с 90-х годов ещё идущий, и таким образом выводят из оборота экономического малорентабельные предприятия.

Но на них тоже, в общем-то, довольно, насколько я слышал, неплохая зарплата, относительно неплохая. Я думаю, что средняя зарплата в шахте сейчас ну, где-то от 18 до 25 тысяч, где-то вот так вот. Это очень мало, конечно, для шахты, но в принципе, если бы подешевле были цены, то может быть было бы и ничего в среднем.

Потому что, ну конечно, мы знаем, что в Донецке цены не очень приятные, и скажем, если сравнивать их с тем же Севастополем, то большой разницы, например, нет. А это неправильно.

Валентин Филиппов: Хотел спросить тогда по ценам. Ну, хорошо большой разницы нет…

Олег Измайлов: Я хочу добавить по зарплатам, что в последнее полугодие стала эта ситуация… Я не так давно, кстати, где-то месяца два назад только об этом узнал, что она стала выправляться. К большому моему удивлению и удовольствию, значительно подняли зарплаты работникам культуры, которые всегда были у нас где-то в загоне при всех властях, при всех режимах. И неожиданно, грубо говоря, с 7-8 там, 10 тысяч некоторые работники, там библиотек, других культурных заведений до 20-25-17 тысяч, то есть, это как бы зарплаты на уровне России для этой категории граждан.

Я знаю, что отдельные врачи, ну вот у меня знакомый хирург, у которого зарплата была то ли 12, то ли 13 тысяч, у него теперь 20 тысяч зарплата, ну причем он хирург такой на приеме в поликлинике, то есть это не…

Валентин Филиппов: А, то есть это не такой, не ургентный…

Олег Измайлов: Не ургентный, да. Что касается журналистов, например, то что я знаю, ну тоже зарплаты там от 15 тысяч начиная. И где-то там до 30 тысяч приблизительно я думаю, что у руководящих сотрудников. Это срез того, что я знаю, но есть, конечно, например, продавцы в гастрономах, у них там свой режим, они там, по-моему, пять суток работают, пять отдыхают. У них получается что-то там 10-12-15 тысяч, смотря какие магазины.

В общем-то, в принципе, насколько я знаю, это где-то сравнимо если не с Ростовом, то Ростовской областью. И насколько я понимаю, что идет сейчас процесс уравнивания с Ростовской областью Российской Федерации нашей тарифной сетки, особенно это касается, конечно, бюджетников. И, как известно, что там Пушилин говорил, что к 22-му году мы должны выйти на похожие оплаты и что самое главное – минимальная пенсия.

Валентин Филиппов: А что сейчас у нас по пенсиям?

Олег Измайлов: Минимальная пенсия сейчас, если не ошибаюсь, 4800 с копейками. И, по-моему, собираются её с 22-ого года делать на уровне Ростовской области – это значит, примерно, под 9000 будет минималка. Я понимаю так, что и в Севастополе, наверное, и в Крыму сейчас, примерно, такие…

Валентин Филиппов: Ну, я не могу сказать. Я не знаю точно.

Олег Измайлов: Я смотрел по всей России. В целом, по большому счету, от 8 до 10 тысяч…

Валентин Филиппов: Минимальная пенсия да, но эта минимальная пенсия – это которая на федеральном уровне платится, а каждый регион свою надбавочку делает. Эта надбавочка может быть две тысячи, она может быть 4 тысячи, она по-разному.

Хорошо, по ценам вопрос – коммунальные платежи.

Олег Измайлов: Ну, коммунальные платежи — это наше явное преимущество перед всем остальным миров соседним. Ну, там мы знаем, что на Украине коммунальные платежи в 7 раз дороже чем в Донбассе, ну примерно, я не говорю там ровно, ну, примерно, в 7 раз в Донбассе меньше платят люди, чем на Украине. Цены, рыночные цены, смотря на что.

В общем, я сравниваю, там у меня есть знакомые и родственники на украинской части – на той части Донецкой Народной Республики, которая находится под властью Украины, там, ну если переводить рубли на гривны, то, примерно, плюс-минус, там получается то на то.

Валентин Филиппов: Такой вопрос – ну вот у человека нет квартиры, снять квартиру в Донецке, или это сильно большой разлет? Обычная однушка-чешка.

Олег Измайлов: Думаю, что тысячи четыре в центре города. На окраине будет дешевле. На окраине можно и за две найти. Ну, плюс коммуналка.

Валентин Филиппов: Хорошо. Между нами, пока никто не слышит, мы это вырежем – водка почем?

Олег Измайлов: Я думаю, что водка – это наше второе преимущество, и алкогольные напитки, потому что акциз в Донецкой Народной Республике на алкогольные изделия, если я не ошибаюсь, там в два с половиной, кажется, я не уверен, но по-моему в 2,5 раза или в 2,7 раза меньше, чем, например, в Российской Федерации. Поэтому у нас все дешевле.

То есть, бутылка, ну я вот могу сказать про более-менее порядочную водку, бутылка хорошей литовской водки, литровая бутылка, не буду называть марку, но очень хорошая, качественный альфа-спирт, где-то 430 рублей – литровая.

Валентин Филиппов: Ну, то есть это пол-литра – двести рублей с небольшим.

Олег Измайлов: Да, да. Если брать местный алкопродукт, то он ещё дешевле, там 160, 220, ну где-то вот в этом разлете, 180… Мы не будем говорить о совсем уж дешевых, которые небезопасны для здоровья, они конечно тоже присутствуют…

Вина где-то от, хорошие вина, которые можно пить, где-то от 500-600 рублей начиная за бутылку. Я знаю хорошо цены в Севастополе, поэтому в Севастополе, например, те же вина можно купить примерно за те же цены, но бывает иногда в сетевых магазинах можно купить за, там если это какой-нибудь там «Бахус», то это можно купить, вот и сделал рекламу кстати да, можно купить, наверное, за 300-400 рублей хорошее французское или испанское вино. Ну как – ординарное, но хорошее.

Валентин Филиппов: Следующий по порядку вопрос. Вот рассматривая вариант «Приднестровья 2». Вот в Молдавии там, например, все понятно. Вот он Днестр, граница.

В нашей ситуации – чей Славянск?

Олег Измайлов: Славянск наш. Точно так же как и Крым, и все остальное. Все наше. Естественно это наша территория, территория Донецкой Народной Республики. Народ в этих городах – в Славянске, в Краматорске, в Мариуполе, Красном Лимане, Красноармейске, Артемовске и прочих переименованных нацистами городах Донбасса, и не переименованных, во всех народ 11 мая 2014-ого года ходил на референдум по отделению от Украины и созданию собственного независимого государства.

То есть, естественно, это все наша территория, и недаром для закрепления этого статус-кво парламент Донецкой Народной Республики в этом году принял специальный закон о границах, которые указаны в границах прежней старой Донецкой области УССР, УССР и Украины «незалежной». То же самое, насколько я понимаю, сделано и в ЛНР.

То есть, в этих пределах – это все наши люди, и мы никем из них не готовы жертвовать. Тем более, что можно по-разному относиться ко всем этим нашим республиканским программам о воссоединении соотечественников, но, тем не менее, сам факт их существования тоже говорит о том, что мы – один и тот же народ Донбасса. Причем, мне кажется, что это очень уместное словосочетание – «народ Донбасса», потому что некоторые наши небратья начинают рассказывать «Какой там народ…». Ну, то есть, народ покрепче вашего.

Вот у вас уж точно из такого мусора собранная так называемая «украинская нация», в современном понимании, конечно же, что просто по сравнению с ней любое сообщество людей будет называться народом. У нас как раз народ состоит из 120 с лишним национальностей, которые 150 лет живут и прекрасно сочетаются друг с другом.

Во главе русский народ, русский язык, русская культура, но мы никогда никого здесь не делим на какие-то другие нации. Мы знаем, что есть три русских народа, как вот есть германские народы, в которые входят там шведы, норвежцы, немцы, есть романские народы, а у нас есть русские народы. Русские народы – это великоросы, белоросы, малоросы. Это все русские народы, поэтому, мы их не делим. Они все вместе здесь живут. Плюс наши прекрасные общины греческие, которые здесь живут, наверное, сколько уже там…

Валентин Филиппов: Да побольше, чем донецкие.

Олег Измайлов: Да, побольше. Греческие наши общины…

Валентин Филиппов: Армянские.

Олег Измайлов: Армянские, еврейские, грузинские, азербайджанские, дагестанские, и всем хватает здесь места, всегда хватало места и работы. Сейчас, конечно, труднее с этим делом, но что интересно – что этот вопрос не поколебался вообще ни на йоту совершенно. Не стали мы делить тут друг друга никак абсолютно. И более того, хотя у нас тут конечно, например, всегда с юмором относились к украинской культуре в Донецке, по понятным причинам. Я думаю, что примерно как в Одессе и в Харькове…. Хотя нет, наверное, в Харькове чуток посерьезнее.

А вот в Донецке, там, например, в Крыму, в Одессе, думаю, примерно одинаково относились, с юмором. Как это классик украинской литературы Мыкола, никак я не помню, как его звали, Колиж, он говорил «Це по серьезному, чи по украинському?».

Валентин Филиппов: Я, как старый КВНщик, который ещё в детстве в КВН играл, я помню, что достаточно было выйти на сцену и произнести одну фразу на украинской мове, для того, чтобы зал бился в конвульсиях.

Олег Измайлов: Конечно, да, да.

Валентин Филиппов: Когда не знаешь, о чем шутить, скажи по-украински и все будут смеяться.

Олег Измайлов: Да, вот. Но, тем не менее, мы долгое время не меняли, то есть, у нас было два государственных языка – русский и украинский. И только в этом году за ненадобностью, наконец-то, решили, что не будем мы…

Валентин Филиппов: Кривляться.

Олег Измайлов: Кривляться, делать вид, что он нужен. Вот и оставили один русский язык, закон приняли специальный. При этом украинскому языку нет никаких преград, есть учителя, если есть желание учить – учите его дальше, вопросов нет. Я бы, честно говоря, лучше бы вторым языком бы для южных районов ДНР греческий бы…

Валентин Филиппов: А в Крыму есть. Вот, например, Старый Крым, у меня знакомые живут. Поселились одесситы – там есть татарская школа, русская школа и греческая школа. Там 10 000 населения и 3 школы на 3 языках.

Олег Измайлов: До войны, до Великой Отечественной, в Донбассе были и новогреческие, и греко-татарские языки, школы, газеты выходили, свои поэты были. Потом, конечно советской власти надоело играться в национальные меньшинства, и она ряд этих меньшинств ликвидировала, не физически, а в смысле вот этих автономных вопросов. Но было бы желание  можно это сделать, не вопрос и сегодня.

Валентин Филиппов: Хорошо. Вопрос, опять-таки, по оккупированным частям ДНР. Жители этих территорий, они тоже граждане ДНР получается. То есть, они имеют право на паспорта ДНР? И они имеют право на паспорта Российский Федерации, соответственно.

Олег Измайлов: Да, да, да. И они их, естественно, получают. Ну, конечно, они это не афишируют. Более того, они это совсем не афишируют, по понятным причинам. Потому что больные на голову владетели власти в Киеве могут сделать с этими людьми очень нехорошие вещи. Но мы знаем, что несколько десятков тысяч человек с той территории получили и паспорта ДНР, и паспорта Российской Федерации.

Валентин Филиппов: То есть, процесс идет?

Олег Измайлов: Процесс идет, да. Процесс идет, и сейчас уже у нас на две республики что-то, только по упрощенному, вот этому указу Путина прошлогоднему, порядка 250 000-300 000 паспортов получено. Плюс остальные, которые выезжали в Россию, в Крым, получали там по общим основаниям.

В общей сложности, там тысяч 600 наберется. Кое-кто даже говорит о 800 000, но мне кажется это перебор, но тысяч 600 наберется. А к концу года будет наших граждан, как живущих, так и выехавших, так и живущих на оккупированной территории, где-то 800 000. И это нас утешает.

Валентин Филиппов: Вот украинцы все время говорят, что они воюют с российской армией и с российскими оккупантами. Я вот думаю, что они, когда осознают, что каждый выстрел, пуля может попасть в гражданина России, они чуть-чуть попустятся или продолжат?

Олег Измайлов: Я в них не верю, или верю наоборот. Не знаю, как это обозвать, я не думаю, что их попустит – они рабы заокеанской республики. Они точно такие же рабы, ну, конечно, не точно такие же – хуже они, чем рабы, которые сидят в европах, которые думают, что они суверенные самостоятельные страны, а на самом деле они исполняют политику мирового жандарма.

Поэтому, я думаю, что вряд ли они одумаются. Одуматься они могут, только если им дали по зубам. Тогда они одумались. Их можно уговорить на какое-то время в каких-то их интересах, например, не стрелять. Это можно, дальше я не верю, что они согласятся на все остальное. Но это мое личное мнение, возможно, оно неправильное.

Валентин Филиппов: Хорошо. Ладно, огромное спасибо за взгляд изнутри, потому что с этими всеми Белоруссиями, ещё там чем-то, мы что-то совсем начали забывать про Донбасс. Как-то отодвинулся он на второй план, и мне кажется это неправильно. Давайте, будем говорить про Донбасс, как можно чаще.

Олег Измайлов: Ну, например, говоришь про Белоруссию и вспоминаешь, что на Донбассе живет довольно много белорусов. Особенно в средней его части. Это те белорусы, которые в начале ХХ века целыми деревнями и уездами приходили работать на заводы металлургические. Причем, белорусы именно не в шахту в основном, а на заводы шли. Так что, их очень много, и многие герои труда советских времен носят белорусские фамилии. Так что я не знаю, а как по-белорусски сказать: «Хай живе Беларусь», или как?

Валентин Филиппов: Я не знаю.

Олег Измайлов: И я не знаю. Надо ж как-то сказать…

Валентин Филиппов: Ну, у нас же есть общий язык – русский.

Олег Измайлов: Да. Тогда мы можем так сказать: «Сябры, мы с вами»

Валентин Филиппов: Ладно, счастливо. Пока-пока

Олег Измайлов: Да, дорогой.