Голосуй – и не проиграешь. Почему русским важно мнение Новороссии, а украинцам – Запада

Известие о предстоящих референдумах на Донбассе, Херсонщине и в Запорожской области помимо всего прочего продемонстрировало кардинальное отличие в политическом мышлении украинцев и русских.

Если для российского общества в целом, даже для российских либералов и пораженцев это прежде всего мессидж о том, что совсем скоро РФ пополнится четырьмя новыми субъектами, а Украина, соответственно, территориально усохнет на такое же количество областей, то для украинцев топ-новостью стало не объявление даты плебисцитов и даже не осознание фиксации собственных территориальных потерь, а идущие с Запада сигналы о непризнании предстоящего голосования и его итогов.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Кратко напомню о позиции коллективного Запада. Старик Байден счел саму идею волеизъявления на освобожденных территориях «оскорбительной». Немецкий Шольц заявил о непризнании Германией референдумов и назвал их «смешными». О «нелегитимности»  плебисцитов с точки зрения Альянса заявил пока еще его генсек Столтенберг.

Эрдоган добавил, что «так называемые референдумы, которые Россия проведет на востоке Украины, никогда не будут приняты Турцией». Поляк Дуда счел идею «неприемлемой». Француз Макрон назвал организацию референдумов «цинизмом, провокацией и пародией», которые «не будут иметь юридических последствий». И вообще, говорит нынешний хозяин Елисейского дворца:

«Если бы идея референдума в Донбассе не была такой трагичной, это было бы забавно».

На другую реакцию западников никто в России и не рассчитывал. То, что они не признают любой, даже самый честный, открытый и прозрачный референдум на территориях, которые они сами объявили «оккупированными», было понятно изначально. Более того, здравые голоса говорят и о том, что принять новые территории в состав РФ можно было и без всяких референдумов – благо историческая традиция имеется.

Так что нынешние плебисциты – это меньше всего желание угодить Западу, а, скорее, неизжитый в мозгах российской бюрократии пиетет перед процедурным началом. Мол, «так принято». Каждое действие должно быть подстраховано какой-то бумажкой. Ну, вот, получите и распишитесь.

_{Даже пораженцы осознают, что включение в состав России новых территорий хотя и не отрезает путь к переговорам с Киевом в принципе, однако однозначно выводит за их скобки статус новых территорий, которые с этого момента перестают быть предметом расторговок, обменов, компромиссов и прочего.}

Как справедливо отметил один яркий публицист, «кровь Донбасса [добавлю от себя – и Херсона и Энергодара и Мелитополя] перестает быть предметом торговли».

Зафиксированные российской Конституцией территориальные приращения – это то самое обязывающее российские власти «Ни шагу назад!», которое кардинально меняет расклад и конфигурацию на шахматной доске украинского противостояния. В том, что это именно так, убеждают синхронные заявления Банковой – «российские псевдореферендумы сведут на нет малейшие шансы на прекращение войны дипломатическим путем» и официальных лиц в Москве – «после присоединения Донбасса к России речи о переговорах с Украиной быть не может».

В этом смысле вполне можно согласиться с Дмитрием Медведевым, справедливо подметившим, почему на Западе и в Киеве так боятся заранее объявленных нелегитимными плебисцитов.

«Они полностью меняют вектор развития России на десятилетия. И не только нашей страны. Поскольку после их проведения и принятия новых территорий в состав России геополитическая трансформация в мире приобретёт необратимый характер.

Посягательство на территорию России – преступление, совершение которого позволяет использовать все силы самозащиты. Но не менее важно, что после внесения изменений в Конституцию нашего государства ни один будущий руководитель России, ни одно должностное лицо не сможет повернуть эти решения вспять», – заявил Медведев.

И действительно. Тут мы возвращаемся к тому,  с чего начали. Украинское политическое мышление имеет все черты сформированного карго-культа априорной правоты Запада. Политический украинец уверен, что все то, что не признают страны ЕС и НАТО имеет обратимый характер, а значит, не так и страшно. Вот если бы Запад согласился и признал, тогда – «караул, зрада!».

Именно поэтому для украинцев непризнание со стороны Германии или США весит больше, чем сам по себе факт проведения референдумов и включения четырех областей в состав РФ. Их не пугает даже замаячившая на горизонте перспектива применения ядерного оружия. Главное – что старейшины эльфийского Запада произнесли правильные, волшебные слова.

А, как известно, в рамках магического мышления правильные слова имеют силу дел. Отсюда, отмечу попутно, и другой украинский карго-культ – переименований.

Между тем, рациональное историческое мышление свидетельствует не в пользу украинского карго-культа.

_{Факт в том, что «международное право», каким мы его помним по тексту заключительного Хельсинкского акта давно почило в бозе, уступив место праву сильного. Именно по этой причине косовские сепаратисты получили признание от США и ЕС, несмотря на все протесты из Белграда. И именно поэтому тот же самый Запад не признает волеизъявление Донбасса и Крыма.}

Тем не менее, пока что право сильного на стороне России – ведь эти территории контролирует она, она же заплатила за них кровью своих солдат и лояльных себе местных жителей. Тут уместна аналогия с Прибалтикой. Которая, если кто помнит, вошла в состав СССР вообще без всяких референдумов – исключительно волей местных представительных органов.

И советский статус бывших прибалтийских лимитрофов все годы холодной войны не признавался Штатами, принявшими по этому поводу специальную резолюцию Конгресса – «о порабощенных народах».

Тем не менее, Союз чувствовал себя в Прибалтике крепко и чхать хотел на мнение США по этому поводу. И ушли советские из Вильнюса, Таллина и Риги не по внешним, а по внутренним причинам – после того как Союз ослабел и потерял контроль над союзными республиками.

Что это значит для нынешних украинцев?

_{А то, что независимо от штатовских, натовских и прочих резолюций, если четыре области примут в РФ, то это навсегда. Потерять их Россия сможет только в том случае, если что-то случится с ней самой. Например, если она вдруг развалится. Или к власти в ней придет новый Горбачев. Но никак не потому, что так захотят на Западе.}

Именно поэтому для русского общества так важен сам факт плебисцитов и их последующего признания Москвой. Потому что это меняет все. С Украиной после этого можно договариваться о чем угодно, но четыре области и Крым она назад точно не получит.

Предстоящие референдумы, таким образом, это еще один шаг на долгом пути привыкания действовать без оглядки на Запад. Жить нужно своим умом, исходя, прежде всего, из своих интересов. Все остальное приложится.

Понятно, что Запад на этом не остановится. Синхронно с новостями про референдумы стало известно о новой расширенной программе поставки Киеву британских вооружений. Да и Макрон объявил, что жителей уже официально русского Донбасса продолжат расстреливать из французских гаубиц CAESAR.

Должно ли это пугать Россию? Нет, не должно. Хотя отнестись стоит со всей серьезностью. Потому что после оглашения итогов референдумов такие атаки будут расценены как агрессия против России.

_{А значит вполне вероятно введение вслед за частичной мобилизацией и военного положения, которое станет не только проверкой на готовность к серьезным испытаниям и вызовам самой России, но и проверкой Запада на готовность повышать ставки с риском получить в ответ не только по украинской, но и по своей территории.}

Как бы там ни было, а уже в октябре мы увидим, готовы ли европейцы с американцами благословить Киев на агрессию против России и поддержать эту агрессию политически, финансово и оружием. И будут ли сами украинцы смеяться, когда по ним начнут бить «Тополями».