Манифест Арестовича: «Прежней Украины уже не будет никогда»

Война еще далека от завершения, однако уже сегодня как никогда актуален вопрос: а за что именно столь массово гибнут украинцы? В меру своих сил, способностей и широты горизонта на этот вопрос пытаются дать свои варианты ответа многие киевские лидеры, сетевых мнений, претендующие на гордое звание публичного интеллектуала: Сергей Дацюк, Андрей Баумейстер, Юрий Романенко, Вадим Карасев…

Читать их конечно временами увлекательно, однако всегда приходится делать поправку на то, что перед нами – личная фантазия конкретного автора. Когда же на подобные вещи принимается рассуждать автор, имеющий какое-никакое отношение к выработке текущей стратегии государства, в какой-то мере отвечающий за пропагандистский контур и внешнюю самопрезентацию режима, это интересно вдвойне. Именно поэтому мое внимание привлекла свежая запись на официальной страничке главного инфоцыгана Украины Алексея Арестовича.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

В тексте с претенциозным названием «Манифест Пятого проекта» изложены довольно любопытные вещи, хотя, конечно, я понимаю и принимаю оправданный скепсис тех читателей, которые знакомы с творчеством Арестовича еще приснопамятной «доктрины теплого океана» времен второго майдана.

Тем не менее, послушаем, о чем пишет Арестович.

«Очень многие ещё не поняли, что Украины, какой она была по состоянию на три часа ночи 24.02.22 уже больше никогда не будет. Ни-ког-да».

С этим тезисом, кстати, можно согласиться. Действительно, сохранится ли по итогам войны страна со столицей в Киеве или же ее столицей станет какой-либо более западный город, однако те, кто мечтает вернуться в свое благословенное 23 февраля, можно не беспокоить Господа Бога в той же степени, как и тем, кто ранее так же мечтал вернуть свой личный уютный 2013-й или 2004-й год.

И дело даже не в понятных разрушениях или гибели людей, которых больше уже не вернешь. И не в потере территорий, хотя на Украине достаточно много верующих в то, что их удастся вернуть. Дело в том, что Украина после 24 февраля – это принципиально иная страна, чем была до упомянутой даты.

Страна, завершившая цикл перерождения, начатый в 2005-м с непроцедурным приходом к власти Ющенко, заметно ускорившая этот процесс после непроцедурного свержения Януковича и вступившая в завершающую фазу этого процесса с избранием в президенты Зеленского – человека, совершенно без корней в традиционной олигархической элите и полностью зависимого от внешних кукловодов.

После 24 февраля эта новая страна, со все еще старым и привычным названием Украина, в экспресс-темпе разорвала последние социальные договоры и преемственные связи со всем предшествующим историческим наследием и буквально с мясом вырвалась из своего традиционного исторического места в русском мире.

Тем не менее, несмотря на все это, большинство граждан Незалежной пока что эту максиму не осознало, или осознало не до конца.

«Большинство из нас воюет за то, чтобы вернуться  в 23 февраля. Чтобы все было по-старому, по-доброму и находятся в психологическом ожидании, что возвращение территории будет означать возвращение довоенного уклада жизни. Т.е. воюем за заведомо невыполнимую цель», – и снова совершенно правильно констатирует пан Арестович.

Указывая, что воевать нужно не за Старую Украину, а за Новую.

Чем хорош Арестович, несмотря на предельно себялюбивую манеру высказывания, так это тем, что не имеет никакого пиетета перед священными коровами, идолами и божками того сообщества, которому вещает с видом мессии и от имени которого пытается говорить во внешний мир.

В данном случае интересно то, что Арестович вполне осознанно готовит паству к тому, что ей придется жить в территориально другой стране. При этом, не занимаясь глупыми гаданиями на воде насчет того, где именно пройдет новая граница. Потому что по большому счету и не в границах как таковых дело – это удел недалеких инфантилов по обе стороны фронта – спорить о том, что, кому и куда отойдет или же с пеной у рта защищать давно фиктивную соборность.

«Это Новая Украина даже чисто материалистически имеет шансы сократиться территориально, и уж точно – потерять приличную часть граждан, которые не вернутся из Европы/мира из-за постоянной военной опасности, сокращения экономики и личных перспектив. Соответственно, от нас требуется глубокое осмысление новой реальности, контуров и назначения Новой Украины», – пишет далее Арестович, и с ним в таких выводах согласны данные экономической статистики, миграционной службы, демографии и сводки с фронтов.

Однако куда более интересно смысловое наполнение и целеполагание того, что останется, нежели простое перечисление возможных потерь. Хотя бы потому, что «уже абсолютно ясно, что требуется полная перестройка экономического уклада и системы национальной безопасности, как программа-минимум выживания. Это на уровне государства. На личном уровне от тех, кто останется, понадобится смена жизненных стратегий и, что самое тяжёлое и неприятное – смена образа жизни. Другие ориентиры и другие способы к ним идти».

В переводе на более простой язык: изменение границ и кормовой базы потребует изменения оставшимися способа добычи средств к существованию и востребует новые, ранее не столь востребованные навыки и умения, которые, вполне вероятно, и станут социально-экономической основой для выживания социума.

Скажем, если Украина потеряет выход к морям и порты, это ведь не просто сдвинется линия на карте. Это настоящее тектоническое изменение привычного образа жизни миллионов людей. А ну-ка, представьте: целая страна перестает быть морской.

Попробуйте жителей ЮБК внезапно переселить в какую-нибудь Венгрию и увидите, как эта, в общем-то банальная на первый взгляд смена географии проживания скажется на всем жизненном укладе. И это лишь один маленький пример. А таких примеров – сотни.

Перемещаясь с уровня первичного выживания этажом выше – туда, где начинается поиск целеполагания для всего общества, Арестович выделяет применительно к Украине четыре базовых проекта государственности: еврооптимистический, националистический, советский и российский.

«Уже видно, что российский взял у нас кусок территории, советский, возможно, будет легитимизировать это взятие, националистический мечтает сделать из Украины Анти-Россию, а еврооптимистический пытается делать хорошую мину при плохой игре, старательно изображая, что пипеточная помощь Запада – это и есть высшая мудрость Европы, которую только мы и могли ожидать», – констатирует Арестович.

Сам он, при этом, пытается изящно отстроиться от всех четырех проектов, даже несмотря на то очевидное, что волею обстоятельств именно в данный момент лично вмонтирован в реализацию проекта, который можно назвать гибридным – сочетающим националистическое и еврооптимистическое начало и при этом лишенным суверенной воли и внутренней субъектности.

«Советский и российский проекты принесли сюда кровь и мучения, националистический хочет впутать нас в сложные, контрзависимые (которые хуже зависимых) отношения с первыми двумя, а еврооптимисты просто откровенно врут, делая вид, что не замечают, что Европа отнюдь не настроена радикально бороться здесь с советским и российским до полной победы над ними», – пишет Арестович.

И снова с ним можно отчасти согласиться. Да, действительно, Россия на украинских территориях рождается в крови и мучениях, под залпы канонад и грохот ракетных ударов. А националисты с еврооптимистами соревнуются в том, кто быстрее и дешевле Украину продаст во имя совершенно химерических целей – устроения в 21 веке мононациональной этнократии или же вступления в ЕС, которое состоится неизвестно когда – и уж точно не при жизни ныне живущих.

Сам же Арестович с недавних пор пропагандирует в пику признанным им негодными четырем версиям Украины – пятую. Предметное рассмотрение основных параметров которой – дело отдельного текста. Нас же интересует сделанный им промежуточный вывод. Вот он.

«Военные действия могут закончиться относительно быстро (через год, например), мы можем даже вернуть всю нашу территорию, но окончательно мы победим только тогда, когда решим – какую Новую Украину мы строим и начнём ее воплощать. Остальные не приемлю – ибо они не просто не состоятельны, они опасны для будущего Украины».

И, кстати говоря, этот же вывод – с небольшими изменениями можно отзеркалить и вернуть сторонникам возвращения Украины на российский путь. Потому что настоящей победой для них станет лишь общий для всей большой России правильный ответ на глобальные вызовы современности. Без которого всегда есть риск, что, даже вернув себе территории, но не изменившись внутренне сама, Россия, в итоге, надломится от внутренних противоречий и пойдет по наклонной социальных неурядиц, внутренних смут и революций.

Такое уже неоднократно было в ее истории. И хорошо будет, если одна из них в итоге, сделает Россию еще сильнее. Но надеяться на это я бы не стал – ведь молния дважды в одно место не бьет.

Это я к тому, что сказанное выше – урок и для нас с вами. Потому что нынешняя война изменит не только Украину, но и Россию. И попытки построить плотину на пути этих изменений могут очень дорого обойтись и весьма плохо закончиться.

Но это тоже, пожалуй, тема для отдельного обстоятельного разговора – какой мы видим Россию после войны, политкорректно названной аббревиатурой СВО.