Марков и Матвейчев разошлись в оценке хода спецоперации

Российская власть должна дать ответы, накопившиеся в обществе, о спецоперации на Украине – ее сроках, конкретных целях и границах проведения. В противном случае, от неизвестности общество начнет теряться в догадках и будет накапливать недовольство, которое может вылиться в непредсказуемые формы.

Об этом в своем блоге пишет известный российский политолог Сергей Марков, передает корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

По мнению Маркова, сегодня у россиян есть много вопросов, ответы на которые невозможно получить из сухих сводок Минобороны.

«В российском обществе наблюдается даже не столько усталость от СВО, сколько усталость от неопределенности инициированной операции… Важнейшее противоречие: все-таки Украина – брат или враг? Если Украина – брат, то почему мы сбиваем украинские самолеты, почему ликвидируем украинские танки, ракетные установки и убиваем тысячи украинских солдат? Если же Украина – враг, то тогда почему мы по-прежнему говорим о какой-то «новой хорошей Украине»? Будет ли Украина, зачищенная от нацизма, или же не будет вообще никакой Украины, а будет Россия, потому что украинцы – это русские, и мы – единый народ?

Второе противоречие связано с информационным освещением. Сводки Министерства обороны вообще понять невозможно. Это какие-то технические информационные детали, они больше похожи на руководство для пользователя сложной бытовой техникой, такая большая толстая книжка, и нормальный человек не может в этом разобраться. Примерно схожая ситуация складывается со сводками военного ведомства: ничего невозможно понять, в частности, как идут военные действия, но все делают вид, будто что-то понимают.

Третье противоречие – между различными блоками информационного освещения. С одной стороны, есть блок Минобороны, где мы их бьем, с другой – есть репортажи на ТВ-каналах о страданиях жителей Донбасса, то есть о том, как бьют нас. Если мы побеждаем, то почему бьют нас? И почему так долго продолжают бить – операция идет вот уже несколько месяцев? Если же мы не побеждаем, то почему, и когда начнем побеждать?», – пишет Марков.

Эксперт также отмечает, что несмотря на то, что россияне уверены в своей правоте и верят в победу, но не видят ее:

«И люди начинают в своем сознании метаться. Возникает законный вопрос: если правда побеждает, то получается, что мы побеждаем? Но где же факты, подтверждающие это? Если победы нет – тогда, может быть, мы неправы? Но ведь это совершенно невозможно. Поэтому общественное сознание блокирует проблематику диалектики правды и победы, и начинается бегство от темы. В итоге мы получаем мощнейший общественно-политический комплекс. Кроме того, есть еще один простой вопрос: а каковы цели нашей специальной операции? Где мы хотим остановиться: на Днепре, в Киеве, за Киевом, на границе Украины?».

Учитывая все это, по мнению Маркова, власти нужно находить ответы и разъяснять их обществу:

«Энергия неотвеченных вопросов постепенно накапливается, концентрируется… и в какие политические формы она выльется – совершенно непонятно. Власти, конечно, можно порекомендовать выполнять свою работу, давать ответы на вопросы, которые существуют в обществе, брать общественную энергию и канализировать ее в позитивном направлении, которое соответствует политике власти и доминирующим в обществе ценностям. Иначе вся энергия пойдет куда-то настолько не туда, от чего ужаснутся все – и власть, и общество».

При этом, депутат Госдумы Олег Матвейчев призывает не драматизировать ситуацию:

«Ситуация следующая – в Европе масштабный экономический кризис, в Америке падает фондовый рынок, идет рекордная инфляция, экономические показатели на всех рекордных уровнях, которые не знали со времен послевоенных. Цены на энергоносители выгодны для России, Европу заполняют украинские беженцы, которые там сеют хаос и ложатся на военные и социальные расходы, которые несут Европа и Америка, поддерживая киевский режим и вообще всю экономику Украины, которой, по большому счету, не существует.

К нам из НАТО, к нашим границам подвозят военную технику для утилизации. Мы же НАТО не можем сами достать, не можем во Франции какие-нибудь их ракеты или танки уничтожить. Они сами их привозят, и мы их утилизируем на территории Украины. Кроме того, сотнями или даже тысячами, как сказал Арестович и Арахамия подтвердил, что гибнут нацики, причем, самые упоротые. То есть, машина по уничтожению наших врагов работает и в Европе, и в Америке, и непосредственно на Донбассе. Что их не устраивает? Хотелось бы быстрее? Ну, наверное, да, нам всем бы хотелось быстрее, но темпы задаются ровно тем принципом, согласно которому не надо трогать то, что хорошо работает.

Мы можем, конечно, что-то ускорить, но таким образом можем прекратить финансирование украинского режима европейскими экономиками. Они скажут, что Украина – это проигранный актив, в который не надо больше вкладываться, эти деньги останутся у них и будут работать на их экономики. А нам придется нести дополнительное экономическое бремя. При этом, мы получаем огромное количество нелояльного населения.

Вот, грубо говоря, через полгода люди намучаются с тем режимом, который существует, и скажут: «Слава Богу, пришли люди, которые, наконец-то, навели нам порядок». А сейчас они еще к этому не готовы, верят в победу, слушают нациков и так далее. Поэтому, нужно, чтобы они еще покипятились немного и так далее».