«Мы кровью заслужили быть полноценными гражданами России»

В сборочном цехе Ясиноватского машиностроительного завода прямо над входом висит большой портрет Владимира Путина с надписью: «Наша надежда и опора». Слова, под которыми мог бы подписаться любой житель ДНР. Но на заводе, который с самого своего основания в далеком 1947-ом сам всегда был одной из надежд и опор, гордостью тяжелой индустрии Донбасса, эти слова читаются с особым настроением. Портрет президента РФ в цехе смотрится как икона в «красном углу» русской избы.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Впрочем, жизнь предприятия тут же опровергает этот образ и напоминает о русской пословице, которую слегка переиначив, можно подать так: «На Путина надейся, а сам не плошай». В этом помещении совсем недавно стоял новенький проходческий комплекс для метростроя в Казахстане. Его фотографировали и снимали на видео журналисты, поздравлять с крупным заказом ясиноватцев приезжал глава ДНР Денис Пушилин. Обычное когда-то дело, превратилось в повод для радости. И то сказать – каждая такая продажа – прорыв для машиностроителей, большая радость и удача. Такие настали времена.

Директор научно-производственного объединения «Ясиноватский машиностроительный завод» Владимир Трубчанин, как и всего его сотрудники и соратники, сдаваться не намерен, но признает, что положение очень тяжелое. Совсем немного легальности предприятию, которое, как и вся республика живет и работает в условиях непризнанности седьмой год, не помешало бы.

– Я сегодня завидую российским предприятиям, – говорит Владимир Викторович, – при всех тех проблемах, которые у них есть, в РФ у коллег есть и большие преференции от государства. Буквально недавно премьер Михаил Мишустин презентовал программу кредитования промышленных предприятий. Мы, увы, сегодня ничего это не имеем. Мы выживаем на таком, знаете собственном комсомольском энтузиазме. То есть, нам не помогает никто. Слава Богу, что не мешает тоже никто – уже хорошо.

Но самое печальное – мы понимаем, что с каждым днём, неделей, месяцем мы все больше отстаем от наших российских коллег. Все просто – они имеют доступ к кредитованию, к рынкам.

Война нанесла одному из лидеров угольного машиностроения, поставлявшего свои проходческие комплексы для метростроев Москвы, Питера и ряда других российских городов, непоправимые удары. Огнем украинской артиллерии здесь уничтожено до 30 процентов производственной базы. С лета 2014 по зиму 2015 года завод вообще был своеобразной «Брестской крепостью», на входе в него кипели бои, заводчане работали практически под обстрелами. Тут ведь как – идешь по цеху, открываешь дверь перейти в другой и оказываешься в пустоте и разрухе.

– Накрыли артиллерией, – вздыхает при воспоминании исполнительный директор машзавода Сергей Конопля. – Вместе с оборудованием.

Инженер этот проработал здесь более сорока лет. За последние годы, наверное, притерпелся, но едва ли когда-нибудь привыкнет к этому виду.

Вообще, по всей территории завода полно следов войны. Старое здание заводоуправления до сих пор стоит разбитое. Восстанавливать пока слишком дорого. Практичность, необходимость беречь в буквальном смысле каждую копейку, пока не дает возможности восстановить его. Даже издалека впечатление жутковатое, вблизи чувствуешь себя как в Сталинграде Великой Отечественной или в Донецком аэропорту нынешней войны.

Между тем, такие потери заводу давно не по карману.

– Предприятие тоже уже «пожилое», – сетует Владимир Трубчанин, – износ основных фондов дает о себе знать.

Идешь по цехам и понимаешь, о чем говорит руководитель ЯМЗ – в массе своей станки, по-своему все еще уникальные (да и нет других) сделаны в шестидесятых годах прошлого столетия. Им лет по 50 минимум. Ясно, что конкуренцию российским заводам, получающим регулярную поддержку от государства, ясиноватцы могут только проигрывать в этом плане.

– Мы оставлены наедине с этими проблемами, – говорит Трубчанин, – системной помощи промышленности Донбасса я не вижу. Даже в самом элементарном – наведении порядка в платежной дисциплине.  Было бы легче, если хотя бы это наладили. Угольщики совсем не спешат расплачиваться с нами за нашу продукцию, которую мы им уже поставили. Даже такие, вчера еще монстры углепрома, как донецкая шахта им. Засядько. А ведь они добывают и продают коксующийся уголь, пользующийся повышенным спросом.

Еще одна большая проблема – логистика.

– От железнодорожного транспорта мы уже отвыкли, – невесело говорит директор ЯМЗ. – И об этом мы говорим в Ясиноватой! А ведь станция Ясиноватая в советское время была второй в Союзе по объему сортировки и перевалки грузов после станции Москва-Сортировочная.

Да в парках прибытия и отправления, и в гигантском транзитном парке станции Ясиноватая, «столицы железнодорожников Донбасса», сегодня можно только в футбол гонять, как говорят местные железнодорожники, – пусто!

Война и непризнанность, жесточайшая экономическая блокада принесли Ясиноватскому машзаводу громадные потери. И научили выживать.

– От нас отвыкли, – рисует ситуацию Владимир Турчанин.  В не такие и далекие «тучные» времена все предпочитали брать что-нибудь немецкое. А сегодня – санкционная политика, да и денег стало гораздо меньше. Вспомнили о нас.

У завода теперь есть одно неоспоримое преимущество. Мы не то что в разы, мы на порядок дешевле западных конкурентов. И это нас выручает. Хотя, конечно, даже на постсоветском пространстве тяжело работать. Вот для Казахстана заказ крупный выполнили, теперь, даст Бог, для Петербургского метро сработаем. Есть заказ для Белоруссии – для Солигорских калийных рудников проходческий комплекс. Он меньше, чем казахский, но все-таки.

Ясиноватские машиностроители медленно, но очень упорно поднимаются к лучшей жизни. Если в 2016 году сделали пяток шахтных комбайнов, то в прошлом уже 20.

– Сейчас у нас уже есть подписанные контракты на достаточно серьезные суммы, в процессе подписания несколько очень интересных, в том числе на производство тоннелепроходческих комплексов, – рассказывает Трубчанин. – Хотя нам банально не хватает оборотных средств для строительства наших машин. То есть, снова мы говорим об отсутствие кредитования – этом биче республиканской промышленности.

Впрочем, на заводе верят в то, что завтрашний день будет лучше.

– Тенденции мне нравятся, – говорит директор ЯМЗ. – У нас вот случилось большое событие – мне только что звонил один из моих замов, он в командировке в РФ, – обрадовал, что нам наконец дали сертификат соответствия российский, то есть мы теперь приравниваемся к российским производителям. Я надеюсь, что это даст нам и российский рынок государственных закупок, и мы войдет в программу импортозамещения. Конечно, по инстанциям побегать придется, но, надеюсь, в нынешнем году систему эту отладим.

Ясиноватский машзавод – один из немногих успешных в ЛДНР, тут научились выживать. Пока только выживать, но зато качественно. Да, зарплаты пока в два раза ниже, чем у коллег в соседнем Ростове, но они платятся, а в Ясиноватой машзавод – островок стабильности. Раньше этот небольшой город-спутник Донецка, в 19 км от него, жил в основном железнодорожным узлом. Теперь ЯМЗ только и остался.

Да, есть кадровая проблема. Она в Донбассе зрима и остра. Говорят, что только в системе «Внешторгсервиса», который контролирует металлургическую промышленность Донбасса, за год уволилось около 6000 работников. Россия – мощный «пылесос» для Донбасса, жители которого семь лет живут и работают в условиях социально-экономической катастрофы. С каждым днем все больше паспортов РФ в краю шахтеров и металлургов, а значит, больше возможностей у людей уехать и строить свою жизнь на большой Родине.

Что будет с малой, что будет с тем же ЯМЗ? Здесь уперлись ногами в неласковую донецкую почву и упорно работают, поглядывая на портрет Путина в цехе и со стихами Тютчева на устах:

Чему бы жизнь нас ни учила,

Но сердце верит в чудеса…

Понятно, что в Ясиноватой, как и во всем Донбассе все ждут одного – возвращения в родную гавань, в свою семью, из которой край был исторгнут 100 лет назад большевистской волей.

– Мы русские de facto всю жизнь, да и многие из нас уже de jure – россияне, ведь паспорта РФ получили более 600 тысяч донбассовцев, – говорит Владимир Трубчанин, – мы ничуть не худшие россияне, чем остальные, «на материке», так сказать. Поэтому России пора уже и относится к нам, как к нормальным, полноценным гражданам. Мы это, кажется, заслужили. И кровью, и потом.