Пиар на памяти Хатыни, или Как Лукашенко перестал заигрывать с националистами

Вчера исполнилась 78-я годовщина сожжения Хатыни. Эта деревня была одной из тысяч в Белоруссии, сожженных вместе с жителями нацистами, украинскими националистами и местными полицаями, ставшая символом гитлеровского геноцида, известным далеко за пределами республики. Вчера, накануне траурной даты на мемориале, возведенном в советское время на месте, где она стояла, состоялся митинг-реквием «Лампада памяти». Не обошелся он, разумеется, без выступления белорусского президента.

Стоит признать, что речь была сильной. Спичрайтеры Лукашенко нашли нужные слова и образы. Сказал он и про историческую память и про опасность переписывания истории, реабилитации и возрождения нацизма. Все выглядело сурово, торжественно и красиво. Удивило, конечно, то, что в речи, посвященной хатынской трагедии, ни разу не прозвучало слово «Германия», да и про украинских полицаев, которые жгли Хатынь, тоже не сказано ни слова. Такая вот многовекторность. Зато по белорусским коллаборантам с их бело-красно-белым флагом он прошелся по полной, явно проводя исторические параллели с современной белорусской оппозицией, использующей тот же флаг.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Смущает одно: митинги-реквиемы в Хатыни проводились и раньше, но с гораздо меньшим размахом, удостаиваясь разве что тридцатисекундного сюжета в новостях белорусского телевидения. Сам же Лукашенко был там в предыдущий раз аж 1 июля 2004 года вместе с Путиным и Кучмой, когда отмечали 60-летие освобождения Белоруссии от гитлеровцев. А ведь Хатынь – одно из важнейших мест для белорусского патриотического дискурса.

Увы, патриотическим воспитанием и борьбой с историческими мифами в лукашенковской Белоруссии занимались, в основном, без огонька, спустя рукава. Проводили, конечно, силами властей, официальных профсоюзов, провластных общественных объединений, но выходило, как правило, заорганизованно, по-казенному, да и просто скучно. Инициатива снизу не приветствовалась, а любое, даже абсолютно позитивное и патриотическое, но не организованное властями массовое движение, как минимум, воспринималось с подозрением. Дошло до того, что даже «Бессмертный полк» был под запретом, а надеть георгиевскую ленту на День Победы считалось  этаким фрондерством.

Пока власти десятилетиями изобретали свою особую белорусскую идеологию и проводили свои протокольные мероприятия, поддерживаемый, как «доброжелателями» извне, так и националистами в самой власти, насаждался совершенно другой взгляд и на историю и на саму белорусскость. Исторические факультеты университетов заполонили преподаватели, утверждавшие, что белорусская государственность идет от Полоцкого княжества, Великое княжество Литовское было белорусским государством. Стало модным романтизировать «европейскую» Речь Посполитую и рассуждать о варварах с востока, насильственно русифицировавших белорусов.

В общем, шла целенаправленная и планомерная перепрошивка культурного кода. И этот процесс не мог проходить без мощной «крыши» в белорусских верхах. Иначе, чем объяснить, то, что белорусские книжные магазины были завалены макулатурой в жанре националистического фолк-хистори, а развенчивающую националистические мифы «Несвядомую историю Белой Руси» попросту не пустили на белорусский книжный рынок.

Вот так и доигрались до того, до чего доигрались. События прошлого года развернули вектор развития. «Дни вышиванки» больше не проводятся, магазины националистической атрибутики, в свое время неплохо поднявшиеся на заказах провластных профсоюзов и «лукашенковского комсомола» БРСМ, теперь массово закрываются, за патриотическое воспитание взялись всерьез.

Конечно, пока гром не грянет, мужик не перекрестится и лучше поздно, чем никогда. Вот только вся эта патриотическая движуха в Белоруссии сейчас выглядит неискренне. Речь Лукашенко была хороша, но очевидно, что ее основная задача – не столько почтить память жертв войны, сколько получить идеологическое преимущество перед своей оппозицией и постараться, прикрывшись трагедией Хатыни, оправдать свои репрессии против нее.