Поддерживающая Украину Молдова заговорила по-русски

Интересный факт. В Молдове, власти и многие жители которой осудили Россию за спецоперацию на Украине, стали больше говорить и писать по-русски. Все просто: РМ оказалась на переднем крае деятельности по приему украинских беженцев, и русский необходим для общения с ними.

Почти 4 000 беженцев на 100 000 жителей – Молдова приняла на себя самую большую нагрузку среди стран Европы. По данным на 12 марта, на территории РМ находилось 103 тыс. граждан Украины и других государств, перешедших госграницу, в том числе 48 тыс. детей. Более 4 тыс. беженцев официально запросили убежище в Молдове.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Всего за две недели население нашей страны увеличилось на 4%», – заявил глава МИД РМ Нику Попеску.

Молдова, которая и так находится в сложной экономической ситуации, взяла на себя тяжелую ношу по жизнеобеспечению прибывающих с Украины. Открыты многочисленные пункты приема, предоставляющие беженцам временное жилье, питание, средства гигиены, работают волонтеры. Часть беженцев, которая двигается через территорию Молдовы дальше, в страны Евросоюза, тоже получает здесь поддержку.

Поскольку молдаване, как правило, не говорят по-украински (хотя некоторые гости страны этого категорически требуют), а украинцы, как правило, не знают молдавского, то все говорят по-русски. Русская речь слышна повсеместно: в магазинах, на улицах, в кафе.

Ситуация не лишена иронии: люди сочувствуют Украине, осуждают Россию, раскрашивают в цвета украинского флага здания и помещают его на аватарки, в едином порыве борются со всем русским, при этом русского языка становится больше, причем не только в быту.

По мере роста потоков беженцев в стране решили установить на дорогах указатели на украинском и русском языках. По информации правительства Молдовы, 20 новых дорожных знаков помогают гражданам Украины добраться до пунктов пропуска через границу с Румынией в Кагуле, Джурджулештах, Рэдэуцах, Костештах и Скулянах, указывают направление и расстояние до мест пересечения границы.

На русском языке действует официальный сайт с полезной информацией для беженцев, на котором столица страны, кстати, называется Кишинев, а не Кишинэу.

Наблюдательные жители Молдовы все это заметили и недоумевают: а что, так можно было?

«Поразительно, что для своих граждан дублировать указатели на украинском и русском нельзя, для иностранцев – можно, – с сарказмом написала в своем телеграм-канале кишиневский журналист Елена Левицкая-Пахомова. – Помните, как нам доказывали, что перевод [на русский язык] инструкций к лекарствам дорого обойдется? Помните, как нам доказывали, что у властей нет средств на перевод документов центральных и местных властей? А мы помним.

Правительства меняются, пренебрежение к своим соотечественникам остается. Спасибо украинцам, носителям украинского и русского языков, за то, что выбрали Молдову в качестве транзитной зоны. Хотя бы на время сделали нашу жизнь комфортнее для нас».

Куда вдруг делась у властей страны нетерпимость к русскому языку?

Русским в Молдове владеет большинство жителей, многие общаются на нем. Однако правовая система и политические институты Молдовы все 30 лет независимости страны выстраивались таким образом, что русский язык постоянно вытеснялся из всех сфер жизни, в том числе образовательной. Русскому придается всего лишь статус языка нацменьшинств. Молдавская номенклатура против введения цивилизованных лингвистических стандартов в стране, для доступа во власть действует языковой, а значит и национальный фильтр.

Русский язык и положение русскоязычных в Молдове периодически становятся объектом внутриполитических игр. Например, так было чуть более года назад, когда социалисты под занавес президентства Игоря Додона протолкнули в парламенте скороспелый закон о статусе русского языка как языка межнационального общения. Документ обязывал госорганы предоставлять жителям информацию в том числе и на русском, закреплял право граждан изучать родной язык и говорить на нем, но, по сути, был декларативным, поскольку там не было и намека на предоставление русскому языку статуса второго государственного языка РМ или хотя бы статуса языка официального.

_{Конституционный суд под давлением правых, которые боятся двуязычия как огня, отменил закон. «Повышенный» статус русского языка просуществовал в стране всего около месяца.}

Языковой вопрос был и остается для Молдовы болезненным. Сейчас вдруг, когда страна самоотверженно решает проблемы беженцев, считает это делом чести и всеми силами стремится продемонстрировать свою «европейскость» (напомним, на фоне событий в соседней стране РМ наряду с Украиной и Грузией подала официальную заявку на вступление в ЕС), прежние политические установки удивительным образом улетучились.

Время покажет, сможет ли молдавская власть извлечь полезные уроки из миграционного кризиса и перенесенных испытаний. В обществе, однако, по этому поводу особых иллюзий нет: высказывается мнение, что дорожные знаки на русском языке как поставили, так и снимут, и все вернется на круги своя.