Когда дома кроме СБУ никто не ждёт

Валентин Филиппов, тележурналист. покинул Одессу в 2014 году

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Политэмигрантом быть легко. Хотя бы потому, что ты сначала не знаешь, что ты политэмигрант. Ты приехал на пару дней, ты арендуешь жильё посуточно, ты не беспокоишься о повседневном быте, тебе завтра же обратно. Где-то тут распределяют по группам, учат стрелять и водить танк, ну или что-то такое. В крайнем случае, дают паспорт на другое имя и проводят тайными тропами в тыл противника, а там уже надо постучаться в зелёную калитку, посчитать утюги на подоконнике и получить задание, от которого зависит успех наших «усталых батальонов».

Для начала ты связываешься с такими же, как ты. С теми, кому удалось выскользнуть на Большую Землю, в Россию. Вы пьяны свободой. Вы наперебой делитесь планами. Фантазируете, как Вы обустроите всё дома, после победы, и даже обсуждаете, в каком заведении родного города будете отмечать следующий 2015 год. Собственно, за этими занятиями и пролетают первые недели политической эмиграции. И только самые пессимистично настроенные утверждают, что «как было, уже не будет», и что «никто никому не сможет отомстить», и что «мы все вернёмся на развалины»….. Ну и пусть развалины. Мы всё починим же. Главное, что мы вернёмся.

Первое беспокойство возникает, когда кончаются деньги. Те небольшие деньги, которые оказались у тебя случайно. Ты о них не думал, тебе надо было добраться в одну сторону с запасом еды и сменой белья на три дня. Дальше – не твоя забота. И теперь тебе не понятно, на какой срок нужно ещё продлить аренду жилья. На день или неделю. Ты начинаешь активно искать конкретики. Расспрашивать друзей и знакомых, с которыми так радовался России и свободе вокруг. Ты вопрошаешь, где расположены многочисленные «комитеты освобождения», «лагеря подготовки» и «пункты сбора», которыми так пугают на Украине. Ответы знакомых конкретикой не блещут. А те пессимисты, что говорили о развалинах, встречно интересуются, на что ты рассчитывал жить в России и где работать. Работать. Ты не планировал в России работать. Ты приехал на пару дней. В ответ тебе пожимают плечами.

И тогда ты начинаешь понимать, что тебе просто не доверяют. Что вот прямо сейчас происходит проверка, и вездесущая ФСБ внимательно смотрит на тебя. Смотрит и оценивает, на что ты способен, что ты можешь сделать для общей победы, ну и всё такое, чем должны заниматься спецслужбы.

Внезапно ты понимаешь главное – никто не знает, что ты приехал. Немудрено, в Россию хлынули миллионы, и тебя никто не заметил в этом потоке. Надо идти в ФМС и сообщить о своём прибытии. И, хотя тебе некогда заниматься всякими глупостями, ты идёшь. И натыкаешься на многодневные очереди из таких же, как ты. И если тебе удаётся пробиться хоть в какой-то кабинет, встречаешь ты там полное непонимание. Тебе начинают пояснять, какие документы ты должен иметь при себе, по какой форме и о чём должно быть заявление, и вообще, что тебе нужно зарегистрироваться, а для этого снова выехать на Украину и въехать обратно. «Выехать на Украину» звучит особенно фантастично. И, сколько ты не объясняешь, что тебе этого не надо, что ты же русский, да и тебе просто отметиться, что вот паспорт, и пусть тебе скажут, где тут всё то, зачем ты приехал, тебе в ответ терпеливо поясняют про квоты, заявления, медкомиссии и рекомендуют поехать в другой регион, потому, что «у нас сами видите», а «там может не так много»…..

Но тебе же не нужен другой регион, тебе и этот не нужен, тебе нужен  штаб. Где здесь штаб, сообщите в штаб, что я приехал…… как-то так. Ты выходишь из ФМС с точным пониманием, что там сидят тупицы и предатели.

Тебе всё-таки удаётся познакомиться с офицером ФСБ. Совершенно случайно, хотя в тот момент ты не веришь в случайности. Просто какой-то праздник, какое-то застолье, и среди гостей оказывается он. Неприметный и надёжный мужик, не смотря на алкогольное опьянение, правдоподобно врёт, что ФСБ на Украине не работает. Утверждает, что ФСБ, вообще, внутренняя служба и, в соответствии с законодательством, работает исключительно на территории Российской Федерации. На прощание этот боец невидимого фронта озадачивает тебя вопросом – почему в той же Одессе люди не выйдут на митинг за Мир? Ведь можно было бы выйти на митинг. Или вот как в Крыму, вообще, референдум провести. И тут тебе остаётся только верить в его виртуозную игру, потому, что всё остальное ведёт к разрушению собственной психики и суициду.

Десятилетиями нас учили, что Одесса кишит агентами ФСБ. И только позже мы поняли, что мы и есть эти агенты. Потом мы долго искали в России какой-то штаб, так и не поняв, что никакого штаба, кроме нас самих в России нет. И что никакая спецслужба не понимает того, что происходит, лучше, чем мы сами. Но понимание это приходит дозировано и растянуто во времени. Так нам удалось дотянуть до того момента, когда дома нас никто, кроме СБУ, не ждёт. Мы стали воспоминанием, прошлым. Люди научились жить без нас, в той реальности, в той среде обитания, которая создана не для них, но вопреки им.

А мы… Мы встроились в российскую реальность. Многие из нас. Кто оказался в ней востребован. Мы стали строить новые жизни, на новых местах. Наши дети воспринимают Россию, как единственную и естественную Родину. Да и нам самим больше не хочется окунаться в местечковый круговорот украинской политики. В крайнем случае, бабахнуть сразу, чтоб всё в труху. Но уже совсем без того азарта.

И, несмотря на всё случившееся, иногда одолевают приступы какого-то всеобъемлющего счастья. Когда с высоты балкона обращённого к небу, ты смотришь на огни побережья, изрезанного бухтами. Ты внезапно осознаёшь, что там, на севере за горизонтом притаилась Одесса. И тогда вспоминаешь, что твоя квартира съёмная. Что весь твой гардероб помещается на тебе, а все твои деньги влезут в один кошелёк. Что ты можешь вот прямо сейчас уйти искать тот штаб, который так и не нашёл в 2014, в 2015, в 2016, 2017, 2018 годах.

Тот штаб, которого не окажется и в 2019, если его не создать самому.