Россия и Китай устанавливают новый порядок в Центральной Азии

Уход американцев из Афганистана уже приводит в итоге к мощнейшему геополитическому сдвигу в Центральной Азии, что означает установление в ближайшей перспективе доминирования Китая в регионе. Это серьезнейший успех Пекина в деле территориального продвижения сферы своего влияния далеко на запад. Более того, можно говорить о конце эпохи «многовекторной политики» и пресловутой «независимости» правящих элит среднеазиатских постсоветских республик.

Само поражение США и стран членов НАТО и его последствия еще пока мало кем изучено в глубину, так как большинство рассматривают ситуацию в Афганистане пока только через призму возможности развития гражданской войны и угроз, исходящих от исламских террористов для соседних стран. Это также имеет место быть, но данные события лежат лишь на поверхности, приводя в настоящий трепет глав территориальных образований, возникших после распада СССР.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

В действительности нынешнее поспешное отступление американцев, напоминающее бегство, сначала из Афганистана, а затем и из Ирака, ведет к более существенным изменениям и открывают одновременно для Москвы и Пекина целое окно возможностей. В первую очередь в результате успехов Талибана полностью рушатся все транспортные и энергетические маршруты в южном направлении через территорию Афганистана, продвигаемые США и ЕС в Центральной Азии в обход интересов России и Китая. Например, тот же трансафганский железнодорожный путь в порты Пакистана и американская энергетическая программа CASAREM повисают в воздухе и теряют свой смысл.

Вторым важнейшим фактором для всего континента становится безальтернативность конструкции «Один пояс, один путь» со своими транспортными, товарными и энергетическими маршрутами, в рамках которого органично встраивается и Евразийский экономический Союз (ЕАЭС). За это говорит резкое сближение России и Китая, которое носит стратегический характер. Эпохальная встреча Сергея Лаврова и Ван И в марте этого года закрепила данный процесс и всем стали очевидны контуры нового геополитического и даже военного блока, способного справиться с любым противником в мире.

Нынешние совместные росийско-китайские военные учения «Сибу/Взаимодействие-2021» также демонстрируют всем, что военно-технический потенциал двух стран настолько велик, что практически непреодолим и является уже данностью международной политики. Что же касается угроз, исходящих от исламских группировок, то Москва и Пекин в рамках ШОС и ОДКБ уже гарантировали безопасность бывшим советским среднеазиатским республикам за счет увеличения поставок вооружения, подготовки командных кадров, проведения учений и увеличения контингентов своих войск в регионе.

По сути, обе державы и заполняют вакуум в регионе, образовавшийся в результате отступления американцев. Попав под зонтик России и Поднебесной все эти правящие элиты в Центральной Азии уже не смогут проводить линию по «украинизации» или свободно предоставлять свою территорию для войск НАТО. Пекин уже недвусмысленно заявил бывшим советским среднеазиатским республикам, что перенос баз Пентагона из Афганистана в их страны будет рассматриваться как очень недружественный шаг со всеми экономическими и политическими последствиями для последних.

В целом это можно рассматривать как положительный процесс, так как у руководства Казахстана, Киргизии и Узбекистана резко сужается поле для маневра и уже невозможно будет сидеть сразу на трех стульях и проводить прежнюю проституированную «многовекторную политику». Если раньше та же Астана (Целиноград) 25 лет назад исходила из того, что существовало три-четыре международного центра и можно было маневрировать между Москвой, Пекином, Брюсселем и Вашингтоном, то сейчас в одночасье пропадает одна ножка у этого игрального стола многовекторности.

Да, прозападные группировки в казахстанской элите еще дают возможность американцам размещать у себя новые «учебные центры», военно-биологические лаборатории, предоставлять склады для выводимой техники и прочие логистические возможности, но такая линия неизбежно сейчас встретит серьезное противодействие со стороны главных геополитических центров Евразии, объединивших свои возможности. Поэтому поощряемая верхами русофобия и синофобия становятся опасными явлениями для них самих, так как ни Москва, ни Пекин теперь молчать не будут и уже жестко реагируют на недружественные шаги.

А заокеанские покровители и «гаранты» независимости из Белого дома и Пентагона уже не смогут помочь, так как в результате отступления американцев из Афганистана и Ирака ближайшая их военная база окажется в Катаре. Что это означает на деле? А то, что реальным победителем становится Китай, который своим экономическим и возрастающим военным весом просто неизбежно заберет все оставляемые территории. В частности, тот же Талибан завил о заинтересованности в китайских инвестициях для восстановления страны, а Пакистан фактически примкнул к КНР в рамках экономической интеграции и общего противостояния Индии.

Другим очень важным аспектом стало то, что в июле был подписан пакт о сотрудничестве между Китаем и Ираном, который ставит твердо ставит Тегеран в рамки китайской инициативы «Один пояс – один путь» и обещает изменить стратегические расчеты для всего среднеазиатского региона. Пекин обязался инвестировать в течение 25 лет в иранскую экономику более 400 миллиардов долларов, что по масштабу  сравнимо с ВВП Ирана. В обмен на это Тегеран гарантирует партнерам стабильные поставки нефти — предположительно, с серьезными скидками.

Правда, в стратегическом пакте не допускается присутствие китайских войск на территории Ирана или передачи каких-либо островов Китаю, но в реальности это означает, что Поднебесная покупает иранскую политическую элиту, которая в свою очередь становится сателлитом Пекина. Таким образом в результате этих процессов периметр безопасности внешней границы КНР переместится в район Турции, Закавказья, Ближнего востока и Персидского залива.

Такое развитие событий можно назвать крупнейшей геополитической победой Китая, без войны оказавшегося способным так далеко продвинуть границу своего влияния. Правда, есть риск того, что Центральная Азия может превратиться в сырьевой придаток Поднебесной, но теперь многое будет зависеть от здравомыслия правящих элит. Так как единственной возможностью смягчить данные последствия будет только ускоренная производственная и экономическая кооперация с Россией, что может подтолкнуть интеграционные процессы уже на постсоветском пространстве под эгидой Москвы.

В связи с этим прямое столкновение интересов Пекина с Анкарой уже неизбежно и даже уже происходит в регионе. У Эрдогана есть еще надежда при поддержке Вашингтона и Лондона продавить глав центральноазиатских республик и пристегнуть их к своей колеснице, но из-за изменившейся конфигурации сил сделать это будет чрезвычайно трудно даже в рамках Организации тюркских государств. Такая же патовая ситуация возникает у Турции и с Пакистаном, так как тот же Исламабад в выборе между Анкарой и Пекином безусловно свяжет свою судьбу с последним.

Поэтому всё, что сейчас происходит на этом театре в связи с уходом американцев надо рассматривать позитивно, несмотря на их попытки устроить новую зону управляемого хаоса или усилить пантюркизм и неоосманизм в регионе. Фактически мы наблюдаем сейчас установление нового порядка в Евразии, который будут определять два главных фигуранта – Россия и Китай.