«Русская весна подарила свободу людям в Крыму, на очереди – вся Украина»

Севастополь, Март 16 (ПолитНавигатор, Александр Кононов) – Главный итог года с момента референдума о воссоединении Крыма с Россией – русское большинство полуострова ощущает себя в своей стране и не подвергается попыткам ассимиляции со стороны украинских националистов. Такое мнение в интервью “ПолитНавигатору” высказали непосредственные участники событий Русской весны.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор – Киев»  в Facebook, Одноклассниках или Вконтакте

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

“Мы дома. Теперь не надо воевать против иностранного государства под названием Украина, которое на нашей территории лишало нас русского языка, истории.

Впервые я это ощутила 9 мая, потому что в прошлые годы мы пробивались через заслоны милиции, которые запрещали выходить в этот день колонне Русской общины, потому что она обычно напротив трибуны с украинскими чиновниками скандировала им назло: “Россия!”.

Теперь меня просто захлестывал, опьянял воздух свободы. Было ощущение, что росли крылья, мы свободные граждане. Поэтому, я надеюсь, мы перескочим этот переходный период, и все будет у нас хорошо», – рассуждает глава “Русской общины Севастополя” Татьяна Ермакова.

«Мы никогда и не соглашались, что мы Украина. Мы помогали Москве проводить сессии по статусу Крыма, о признании неконституционным решение 54 года. В 93 году вместе с Хасбулатовым и Евгением Пудовкиным участвовали в сессии о признании Севастополя столицей Черноморского флота и базой России. На протяжении всех этих лет, изо дня в день, мы пытались любыми путями донести до руководства Севастополя, которое нам сюда назначали, – что мы не признаем государство Украина. В 2009 году, когда подала в суд о признании Севастополя территорией Российской Федерации, СБУ мне пыталось что-то предъявить, они ничего не смогли. Не было документов на Севастополь у Украины», – вспоминает общественница.

«Со стороны Украины нам говорили: куда вы идете? Но мы шли домой. Хуже, лучше – мы шли домой. Какой бы твой дом ни был, но он твой родной. И мы дома», – считает она.

«Я действительно переживала, а вдруг народ не выйдет. И когда я увидела эту массу народа на площади, то я сказала: теперь нам нечего бояться, потому что люди встали. Ведь посмотрите, даже возьмем Новороссию. Там что-то началось, и тут же вместе с этим началось мародерство. А у нас на блок-посты пришли все – от авторитетов до детей с бабушками, которые приносили молочко и говорили: “мы тоже стоим¸ потому что это наш, русский Севастополь”. Мы пример не только Крыму, мы пример всей России. А вот про Крым я хочу сказать, что да, было все очень сложно. И я могу с гордостью сказать, что севастопольцы помогли Крыму там тогда, 26 числа. Севастопольцы вступили в бой с меджлисовцами. Так что мы и там поучаствовали. А не приехали бы мы, еще неизвестно, как бы они себя повели».

«В Севастополе провокаторы тоже были. Даже женщин ловили, бабушек ловили с какими-то листовками, которые подбивали людей сохранить целостность нэзалэжной, так называемой, Украины. Но с 23 февраля я уже четко знала, назад мы уже не вернемся», – уверяет Ермакова.

Ее соратник – атаман казачьей Черноморской сотни Анатолий Марета считает, что Русский мир пока пришел не на все свои исконные земли. После Крыма – очередь за самой Украиной, полагает казак.

«Мы разговариваем на русском языке. Никто нас не учит, что Бандера, Шухевич, Гитлер и прочие нелюди являются героями, какими-то положительными персонажами. Мы живем на своей земле, и этим все сказано. Я считаю, что это тактическая победа на сегодняшний день, потому что Херсон, Одесса, Киев, Львов и Тернополь – это не менее русские земли, чем Крым. Конечно, надо признать, что самые сильные духом люди именно как русские, конечно, остались в Крыму по сравнению с названными мною областями. Поэтому Крым и Севастополь в этом будущем возвращении русских земель в лоно русского мира, русской цивилизации играют особую роль».

«Могло бы быть несколько вариантов. Если честно, как я предполагал еще в январе месяце, даже где-то это озвучивал, что ну пошумим-пошумим здесь, потом приедут новые руководители из Киева, их прекрасно там встретят на Бельбеке, довезут до администрации, и начнут они править в Севастополе. Такое уже бывало и в Киеве, и в самом Крыму и Севастополе не один раз. Конечно действия активных людей, патриотов нейтрализовали бы здесь, может быть, позакрывали бы в тюрьмы, может быть, кого-то физически устранили».

«Это я озвучил один вариант. Второй вариант, если бы мы тут сопротивлялись, а наш национальный лидер Владимир Владимирович Путин не принял бы решения вмешаться, то, конечно, сил бы было тогда очень мало. Конечно, никто бы здесь не сдался, и было бы то же, что и на Донбассе, а, наверное, еще хуже, потому что ненависть украинских националистов к Крыму и Севастополю в десятки раз больше, чем к жителям Донбасса, Луганщины и прочих областей Украины. Конечно, нас бы вырезали по-черному. Это надо признать».

«Я не хочу сказать, что мы какие-то основные, и Черноморская сотня сыграла какую-то особую роль. Вспоминается, как мы были участниками ключевого переворотного митинга. Наши казаки Черноморской сотни охраняли эту сцену вместе с «Самообороной», «Русским блоком». Мы вместе с ними сопровождали лидера Русской весны Чалого Алексея Михайловича и в горсовет, и в администрацию в этот вечер. На следующий день мы, как и многие севастопольцы, когда была попытка ареста Алексея Михайловича, участвовали в блокировании администрации. Это был второй переломный день. Конечно то, что собралось такое огромное количество людей, не дало возможности арестовать Алексея Михайловича».

«Третий переломный день был с 26 на 27 февраля. Утром 26 мне позвонили действующие сотрудники «Беркута» и сказали о том, что вышел в Киеве приказ об их расформировании. Ну, за этим последовали бы, конечно, аресты, преследования и т.д. Может быть, даже и какие-то убийства сотрудников «Беркута». Мы первые, кто там оказались на базе «Беркута». Мы подняли народ возле администрации на Нахимова. Оттуда половина народа переместилась к базе «Беркута». Никогда не забуду, как люди с Центрального рынка побросали свои места, свою торговлю, все перешли на Щербака, где база «Беркута». Это же рядом всё. К вечеру мы дали понять, что не дадим применить какие-то меры к «Беркуту», севастопольцы за него встали горой».

«К вечеру там уже была попытка разоружения. А что такое разоружить? Это просто забрать ключи от оружейной комнаты, поставить туда несколько человек охраны и не выдавать оружие, и там уже бери голыми руками. Мы это не позволили – именно казаки Черноморской сотни, ну и, конечно, севастопольцы, которые там были до поздней ночи. Благодаря этому у севастопольского «Беркута» была возможность прибыть на свою базу, взять оружие – то, которое они привезли из Киева, отстреливаясь по дороге от националистов, от майдановцев. Они взяли это оружие и с ним выдвинулись на защиту перешейков – на Чонгар и Турецкий вал. Ну, уже, наверное, тайной не будет – там им еще немножко оружия подбросили».

«Сами крымчане, сами севастопольцы, я почти уверен, без поддержки «зеленых человечков» едва ли смогли бы справиться. Вы же представляете, сколько украинских войсковых частей в Крыму было на тот момент. Сколько бы сюда перекинули частей с центральной Украины, с Западной. Мы уже на тот момент знали о том, что даже военнослужащим срочной службы внутренних войск анкеты выдавали, где один из вопросов был: «готовы ли вы стрелять по команде». Ну а последний переломный момент – это референдум».