Страсти по Булгакову: прототипы героев писателя ополчились против его музея в Киеве

Когда пару месяцев назад  национально-озабоченные дегенераты сбили со здания желтого корпуса киевского университета имени Шевченко мемориальную табличку с надписью о том, что здесь учился будущий писатель Михаил Булгаков, в принципе было ясно, что на этом дело не закончится и всем, кому дорога память о булгаковском Киеве стоит приготовиться – память будут корчевать самым нещадным образом, а нынешнее затишье – не более, чем передышка.

И вот мы видим на арене уже не дегенеративных «активистов» с кругозором питекантропа, а вроде бы культурно развитых деятелей национальной интеллигенции. Писателей (писателей, Карл!), целый Национальный союз которых во главе со своим предводителем Михаилом Сидоржевским требует от властей закрыть известный всему бывшему Союзу дом-музей Булгакова на Андреевском спуске – тот самый, где жила семья будущего писателя, где вырос он сам и тот самый, который послужил прототипом дома Турбиных из «Белой гвардии».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Как пишут в многочисленных киевских пабликах – «новость, которую мы заслужили».

В опубликованном на странице Сидоржевского в Facebook заявлении секретариата «спилки письменникив» сказано, что Булгаков – никакой не киевлянин, а «москаль», который «ненавидел Украину и порочил ее в своих произведениях», список которых прилагается.

В связи с чем вместо его музея предложили открыть музей украинского композитора Александра Кошица, который проживал в том же доме до 1906 года. Эту же заяву письменники продублировали потом на страницах украинской «Литературной газеты».

«Наша миссия как культурных деятелей – заботиться о том, чтобы сохранить и передать по наследству будущим поколениям нашу самобытную культуру, наш язык, нашу трагическую историю, поэтому мы полностью убеждены, что музею Булгакова – не место в Украине, потому что присутствие этого писателя в культурном пространстве представляет опасность не только для украинцев как нации, но и для украинской идентичности и государственности», – утверждают швондеры от украинской литературы.

В защиту Булгакова от нападок прототипов его сатирических героев выступила директор опального музея Людмила Губианури. По ее словам, люди не совсем понимают, что такое собственно музей.

«Такое впечатление, что многие считают музей каким-то местом, подобным церкви, где следует поклоняться, в данном случае писателю Булгакову. На самом деле это место истории, которая была связана с Булгаковым, истории, которая действительно была и связана с Киевом. Когда мы хотим узнать больше из истории нашего города, у нас есть возможность зайти в музей Булгакова и задать вопросы, которые люди часто задают в тех же соцсетях, но не всегда находят ответ» – говорит она.

Что же касается раздражающей свидомых личности Булгакова, то, по словам директора музея Михаила Афанасьевича, на сегодняшний день – это хейт в чистом виде, безосновательные предположения, к которым писатель не имеет никакого отношения.

«Булгаков – незаурядная личность, и в свое время сам сформулировал, почему он постоянно вызывает эмоции, подобные наблюдающемуся сейчас. Прежде всего потому, что он писатель-сатирик, который так видел мир, подобно тому, как видели его Гоголь, Салтыков-Щедрин».

Ответила Губианури и любителям жонглировать «украинофобскими» цитатами из романов Булгакова.

«Здесь непонимание того, что эти цитаты принадлежат героям художественных произведений Булгакова. С другой стороны, конечно, он был человеком своего времени. Он получил имперское воспитание, закончил лучшую гимназию в Киеве, но и она была имперской.

Конечно, он имел свои взгляды, но нет ни одного высказывания самого Булгакова против Украины и против украинского языка. Это только в его художественных произведениях, голосом его героев» – резюмировала она.

С этим согласен и известный киевовед Стефан Машкевич:

«Науке не известно ни одного высказывания Булгакова против Украины, украинского языка и т.п. Было бы известно — нам бы в него тыкали приблизительно ежедневно. Так над чем же он издевался? Не над чем, а над кем. Над доктором Куриц(ь)ким. Недалеким интеллигентом, приспособленцем, который «разучился говорить по-русски с ноября прошлого года».

То есть: изменил своему родному языку и в знак показного «патриотизма» перешёл на язык, которого он как следует не знает. И вот, товарищи, которые снесли доску, и их единомышленники, сознательно или подсознательно видят в д-ре Куриц(ь)ком себя, любимых. И именно этого они Булгакову не могут простить. Будь я на их месте, и не будь у меня чувства собственного достоинства, как нет его у них — я, бы, вполне вероятно, тоже обиделся. И не простил бы Булгакову этого собирательного образа».

Косвенным подтверждением правоты оценок Машкевича может служить интересный факт из биографии главного застрельщика нынешней капании против музея Булгакова. Дотошные журналисты выяснили, что предводитель кляузников из Национального Союза писателей Сидоржевский – является членом провода Организации украинских националистов.

При этом свою журналистскую карьеру он начал в советские времена в 1985 году в житомирской газете «Комсомольская звезда». Как видим – приспособленец чистой воды, меняющий шкуру в зависимости от текущей конъюнктуры на дворе.

Показательно, что нынешний всплеск булгакофобии не нашел поддержки и понимания даже у некоторых сторонников нынешнего режима. Вот, что например пишет известный нардеп-«слуга народа» из Днепропетровска Максим Бужанский:

«Любопытная в голове у «активистов» каша. Булгаков, запрещенный по сути в Союзе писатель, «не наш», «не украинский». А Королев, несмотря на отсидку, всю жизнь ковавший советский космос – наш, украинский. Медицинских объяснений этому не существует».

Впрочем, одно объяснение все же есть. Королев работал с «железом», был «физиком», а не лириком. А потому его легче приспособить к нуждам даже идеологически антагонистического режима. А Булгаков как гуманитарий и мастер слова неотделим от таких понятий как ценности и мировоззрение. И потому его труднее впихнуть в прокрустово ложе нынешнего украинского национализма. У Булгакова этому сопротивляется буквально каждая запятая в его текстах.

Есть мнение, что нынешняя шумиха вокруг музея – вовсе не глупая самодеятельность каких-то низовых инициативщиков, пусть и с писательскими «корочками» в карманах. В своей известной статье «Глянец и молчание» итальянский философ Умберто Эко называет такую методику «цензурой через шум». Смысл в том, что искусственно инспирированная шумиха по второстепенному или третьестепенному инфоповоду заглушает главную новость дня, невыгодную хозяевам дискурса.

Если посмотреть под таким углом на нынешнюю вакханалию переименований, борьбы с исторической памятью, то нетрудно заметить ее отвлекающего от реальных проблем украинского общества функционала.

_{Людям, которым нечем будет отапливать квартиры этой зимой, предлагается увязнуть в спорах о том, кто из писателей прошлого «украинец», а кто – «чужинець», как должны называться улицы и площади, каким должно быть содержимое библиотек и репертуаров театров, кто достоин музея, а кто – проклятия.}

В качестве морали так и просится цитата из еще одного киевлянина, пускай уже давно живущего на другом континенте, замечательного латиноамериканиста Олега Ясинского:

«У люмпенов нет национальности. Русский, украинский, киевский, мировой Булгаков навсегда остаётся в тысячи раз больше киевлянином, чем политические козявки пытающиеся растоптать нашу память и нашу историю.

Их старания в борьбе с памятниками только обнажают их суть. Они враги не только Украины или России, они – враги человечества. А Булгаков обязательно вернётся. И Киев снова станет Киевом. Чудовищно только одно – человеческая цена, которую ещё предстоит заплатить за это».