Торг с Западом или милосердие? Зачем Лукашенко возвращает беглых змагаров

Погода в понедельник в Минске не задалась. День выдался пасмурный и прохладный. Зато, рассуждая о политической погоде, многие заговорили об оттепели. Лукашенко сделал то, что давно обещал – создал комиссию для работы с желающими вернуться на родину беглыми оппозиционерами, покинувших страну после беспорядков 2020 года и их подавления.

Зачем ему понадобилось возвращать в Белоруссию своих не самых благонадежных граждан и не означает ли подписанный указ грядущей либерализации белорусского режима?

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Причин такого шага может быть множество. Тут можно говорить и о попытке торга с Западом. В обмен на прощение наименее опасной части змагаров, он может рассчитывать, если не на снижение санкционного давления, то хотя бы на то, что принятие новых болезненных санкционных пакетов будет поставлено на паузу.

_{Есть и пропагандистский мотив. Лукашенко сейчас силен как никогда и может себе позволить демонстративное великодушие к поверженным врагам. Не приходится сомневаться, что провластные медиа смогут эффектно преподнести работу комиссии электорату.}

Нельзя отрицать и экономический эффект – возвращение в страну значительного количества налогоплательщиков само по себе полезно, а если еще и собрать с штрафы, которыми заменить тюремные сроки, получится пополнение в казне, которое лишним точно не будет.

А вот на либерализацию рассчитывать точно не стоит – не для того два года принимались «драконовские» законы, расширявшие перечень проявлений экстремизма и усиливавшие уголовную ответственность за них. Напротив, возвращение беглых оппозиционеров будет означать лишь ослабление белорусской оппозиции. Не зря оппозиционные СМИ пугают свою аудиторию историями о злоключениях тех, кто был арестован белорусскими правоохранительными органами после возвращения и публикуют опросы о том, что желающих вернуться немного.

Большинство вернувшихся разорвут свои связи с оппозицией и будут жить жизнью обычных законопослушных граждан. При новых законах особо не забунтуешь. Но даже те немногие, которые снова захотят активничать, будут для оппозиции, скорее, проблемой.

_{Не приходится сомневаться, что одним из условий возвращения и освобождения от уголовной ответственности будет «деятельное раскаяние».}

Это не обязательно будет означать повторения пути «азовца» Протасевича, который, попав в руки белорусских спецслужб моментально перекрасился и из «террориста» стал государственным пропагандистом и сотрудником провластной правозащитной организации. Такие найдутся, но достаточно просто предоставить госбезопасности нужную информацию. Каждый вернувшийся будет «на карандаше» у спецслужб и так же доверять им бывшие коллеги по оппозиции уже не смогут.

Поэтому верхушка оппозиции и боится возвращения своих сторонников из эмиграции в Белоруссию. Но желающие найдутся и, скорее всего, их будет немало. Сейчас есть различные оценки числа уехавших из республики. Сами оппозиционеры говорят чуть ли не о миллионе человек, Иммиграционная статистика Литвы и Польши – примерно о 150 тысячах, а Лукашенко, назначая генпрокурора Андрея Шведа на должность председателя новой комиссии, примерно о двух-четырех тысячах. Вероятно, своя доля истины есть в каждой из этих цифр.

Миллион – это оценка всех белорусов за границей. Львиная их доля приходится на гастарбайтеров, уезжающих на заработки в Россию и Европу. Политической мотивации у этих людей, как правило нет. Даже если кто-то из них и недоволен собственной властью, все же основная цель их отъезда – деньги. После 24 февраля немало белорусских граждан уехали в Европу, опасаясь санкций и вовлечения в боевые действия. Сейчас многие из них уже вернулись или отправились на заработки в Россию. Сказались проблемы с получением виз, недружественное отношения к белорусам и миллионы украинцев, ринувшихся в Европу и обваливших рынок труда.

150 тысяч – это те, кто уехал надолго и получил вид на жительство или гуманитарную визу. Здесь «политических» уже больше. Кто-то просто летом 2020 года работал в команде одного из оппозиционных кандидатов, вышел на митинг или написал что-то крамольное в соцсетях, а потом, опасаясь преследования со стороны властей, покинул страну.

Однако большинство из этих людей ничего серьезного не совершили и вполне могут рассчитывать на то, чтобы, вернувшись, в худшем случае, отделаться штрафом. Многие на чужбине уже успели разочароваться в вечно грызущейся и пытающейся их втянуть в войну оппозиции. К тому же, в эту категорию попали и десятки тысяч айтишников. Да, многие в этой среде Лукашенко недолюбливают, но основные причины эмиграции у них все-таки экономические.

И, наконец, 2-4 тысячи – это непосредственно оппозиционный актив. Это-те люди, которые были вовлечены в протестную активность серьезно и против которых дома возбуждены уголовные дела. Пускать ли их назад и на каких условиях, будет решаться индивидуально в каждом конкретном случае, но ни о какой массовой политической амнистии речь идти не будет.

Основная часть «возвращенцев» будет из средней группы. Если верхушка оппозиции устроилась за границей довольно неплохо, то с основной частью мигрантов далеко не все так благополучно. В новую жизнь смогли вписаться не все. Есть проблемы с отношением со стороны местных, сложно найти квалифицированную работу, неясны жизненные перспективы.

_{Таких «невписавшихся» немало и верхушка оппозиции, кроме того, чтобы отправить в «полк имени Калиновского» удобрять донецкие степи, предложить не может.}

Но эта перспектива прельщает немногих. За почти год войны, несмотря на активную пропаганду, удалось насобирать сотню-другую боевиков. Уверен, желающих вернуться домой к мирной жизни, будет, как минимум, в десятки раз больше и по весне тысячи блудных белорусов потянутся назад.