Украинская «скамейка запасных» для России: какие есть варианты?

Многие годы одним из любимых развлечений российских политологов было перебирание засаленной кадровой колоды киевского политикума в попытках угадать, кто же составляет ту самую пресловутую «руку Москвы» на Украине, которой  их украинские коллеги по цеху в это же время пугали посполитых на берегах Днепра.

Периодически в эту забаву включались солидные западные издания, чьи авторы называли одни и те же фамилии из года в год.  Как правило, это были в основном выходцы из почившей в бозе Партии регионов + «вечный» лидер КПУ Петр Симоненко или растерявшая остатки популярности, но по-прежнему энергичная Наталья Витренко.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Ключевой особенностью всех упомянутых политиков было то обстоятельство, что их политический капитал вместе с электоральным потенциалом год от года становился все меньше. Парадоксальным образом это совсем не означало уменьшение общественного запроса на пророссийский вектор в украинской политике, который имел свои пики и свои «ямы», но в целом оставался на одном более-менее стабильно высоком уровне все годы независимости, не исключая и постмайданные.

Особняком от других «пророссийских» политиков Украины стоял Виктор Медведчук –  опытный зубр аппаратной политики с почти четверть вековым стажем, за плечами у которого был  свой пик приближенности к власти – когда он работал главой администрации у Леонида Кучмы. Именно с деятельностью Медведчука обычно связывают резкий поворот нестабильно многовекторного украинского корабля от курса в НАТО в фарватер сближения с Россией и активизации сотрудничества по линии СНГ и даже раздумий о  вступлении в только-только формировавшийся в те годы ЕАЭС и Таможенный союз.

Все это, как мы помним, имело место на фоне обструкции официального Киева со стороны Запада под предлогом «дела Гонгадзе» и «кольчужного скандала», связанного с якобы поставками украинского вооружения в Ирак.

_{Сам Кучма, хоть, по общему мнению, включая даже его недоброжелателей, был самым эффективным из украинских президентов, однако, как известно, народ его эффективности не оценил, с чем был связан и спад в политической карьере Медведчука, принявшего на себя в общественном сознании одурманенных национализмом украинцев весь негатив кучмовского правления.}

Тем не менее, Медведчук этот свой кризис достаточно успешно преодолел, став, после долгого перерыва за бортом парламентской политики одним из немногих украинских политдолгожителей, сумевших дважды войти в одну реку, то есть в Раду. Как мы знаем, Медведчук уже после майдана и на фоне многолетнего конфликта на Донбассе снова стал влиятельной публичной фигурой на Украине и даже главой политсовета  парламентской партии ОПЗЖ, при всех своих внутренних проблемах и противоречиях между ее основателями демонстрировавшей уверенный потенциал рейтингового роста от выборов к выборам.

Именно тогда вновь заговорили о том, что Медведчук – та самая «украинская карта» Путина, которой суждено сыграть решающую роль в разыгрываемой Кремлем геополитической партии. Такое реноме поляризовало общественное мнение по отношению к самому политику. Одни яро ненавидели «Кума Путина», представляя его себе этаким закулисным злым гением, мешающим светлым украинским евроатлантическим перспективам и тянущим страну «в Россию». Другие же – именно за это его ценили и готовы были голосовать.

Все мы помним широко освещавшиеся в российских СМИ визиты Медведчука в Москву перед украинскими выборами. Тогда его конкуренты на Украине в борьбе за ту же пророссийскую нишу – как правило, политики из обоймы олигарха Рината Ахметова  обвиняли Медведчука в провале своих предвыборных стартапов. Мол, народ знает, что Москва за Медведчука, вот и голосует за него, а не за ахметовский Оппоблок, к примеру. А некоторые будущие перебежчики в майданный лагерь, типа бывшего харьковского губернатора Добкина, винили Медведчука даже в том, что Москва ввела в отношении них персональные санкции.

_{И дело тут не в том, так это или нет. Сам факт публичного обсуждения персоны Меведчука в такой плоскости говорит нам об общем представлении насчет его реальных или воображаемых оппонентами возможностей как политика или лоббиста. В представлении украинского политикума Медведчук был едва ли не всесилен в тех вопросах, которые касались сотрудничества с Москвой.}

И в целом, с такой оценкой можно согласиться, имея в виду достаточно уникальную на постсоветском пространстве формулу личного доверия, которая сложилась между Путиным и Медведчуком. Никто другой на Украине об отношениях на таком уровне с российским лидером не мог даже мечтать.

Показательно, что даже антагонисты России были вынуждены считаться с возможностями Медведчука и отчасти использовать их для теневой коммуникации с Кремлем (возможности легального разговора они сами себе обрубили своей националистической риторикой и боязнью потерять реноме в глазах упоротого электората). Тот же Порошенко, как мы теперь знаем, учитывал фактор Медведчука и понимал, что это тот балансир, который не дает Украине, несмотря на всю риторическую и даже практическую русофобию, сползти в формат полноценной войны с РФ.

Пришедший на смену Порошенко Зеленский этого не понимал. Или понимал, но пренебрег этим пониманием в угоду своей решимости «отжать» Медведчука от вопросов отношений с Россией, замкнув их на себя и своих клевретов типа Ермака. Собственно, с этого момента и начался обратный отсчет в российско-украинских отношениях. Медведчука-то Зеленский по беспределу «зачистил» с поля, но отношения с Россией от этого лучше не стали, а наоборот, обострились до невиданного ранее максимума.

Теперь, спустя полтора года после начала СВО, которая с украинской стороны превратилась в кровопролитную и бессмысленную попытку победить Россию на поле боя, вновь встал во весь рост вопрос о том, кто же способен разрубить этот гордиев узел противоречий. Как мы видим, на Западе все активнее шевеления насчет переговоров и «заморозки» конфликта. Об этом говорят и статьи в американской прессе со скептическими оценками перспектив украинского наступления. Об этом же говорит и совсем свежая встреча в Копенгагене, на которой представители США и «глобального Севера» зондировали отношение стран «глобального Юга» в отношении своих планов финализации украинского кризиса.

_{Одним словом, сигналов достаточно много. Для России они означают помимо всего прочего и новую актуализацию старой проблемы украинской скамейки запасных. К сожалению, она у РФ по-прежнему узкая. В том смысле, что за эти годы никого равного по возможностям и опыту Медведчуку у Москвы так и не появилось.}

Да и положа руку на сердце, при всем объеме критики в его адрес Медведчук – не самый плохой вариант для России. Можно, конечно, в очередной раз довериться всегда готовой переобуться в воздухе и многократно предававшей Тимошенко, можно вытащить из нафталина какие-то совсем «древние» фигуры или попытаться «слепить» что-то новое из вышедших в тираж лидеров юго-восточных регионов (половина которых и так уже вошла в состав РФ). Но все это проекты высокорисковые и больше похоже на карточные домики, нежели на что-то надежное и капитальное.

_{Это не означает, что такие игроки на украинском поле у Москвы не появятся в будущем. Мы не можем этого знать наверняка. Однако мы знаем точно, что политических зубров не выращивают бройлерным методом. Это процесс долгий и органический. А время поджимает – у военного кризиса свой тайминг.}

А стремительно разбазаривающая перспективы страны политика киевской власти не просто ставит крест на вопросе о втором сроке Зеленского, но заставляет задуматься о том, кто в новой реальности мог бы прийти ему на смену. Причем, независимо от того, что будет дальше с Украиной, сохранится ли она в нынешнем виде и в каких границах.