«Унесенные майданом». К войне с Россией готовят сотни тысяч украинских фанатиков

Практика запрета на Украине литературных произведений, кинофильмов, театральных трупп и эстрадных исполнителей, носит системный продуманный характер. Цель – полный разрыв общего информационного, культурного пространства и воспитание нового поколения «бабуинов», не умеющих думать, но готовых «воевать с Россией».

О том, что России необходимо планомерно вывозить с Украины на свою территорию всех инженеров, врачей, учителей и специалистов в различных отраслях промышленности, лишая этим враждебное государство любых надежд на минимальное развитие, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову говорил запрещённый на Украине и унесённый майданом в Балаклаву Константин Кеворкян.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: В рамках акции по возвращению в школьную программу Булгакова и Кеворкяна наша импровизированная студия находится в гостях у Константина Кеворкяна. Костя, здравствуй.

Константин Кеворкян: Приветствую, Валик.

Валентин Филиппов: Константин, на Украине официально запрещена ваша книга «Унесённые майданом». Я помню, что во время презентации вы утверждали, что эта книга написана скорее для граждан России, чтобы они этот вопрос изучили и поняли. И никогда не допустили у себя. Не поздно ли на Украине запретили эту книгу?

Константин Кеворкян: Прошло какое-то время, а именно 2 года со дня издания книги. Но наконец-то всполошились. И для меня это своего рода честь. Потому что книги запрещают десятками, а моей среди них не было. И это даже меня слегка возмущало. Но теперь это упущение исправлено, и я нахожусь в одном ряду с замечательными мастерами слова. А это большая честь.

С другой точки зрения, это уже не первый опыт запрета для меня, поскольку программа «Первая столица», которую я вёл в Харькове, ещё некоторое время после моего отъезда в 2014 году существовала. Но потом была изгнана с различных телеканалов, позже начали прессовать и нашу интернет-версию. А потом под давлением известной организации, которая начала готовить обвинение меня в финансировании терроризма, я счёл за благо закрыть проект, чтобы просто не подставлять людей.

Соответственно, опыт запрета у меня есть. Ну, а книга – это первый радостный такой момент. Ну, а второй – то, что она непосредственно связана, как ты справедливо заметил, с теми местами, где мы ныне пребываем. Это наш город пребывания Севастополь. Здесь что любопытно. Я думаю, что книга запрещена не только по содержанию, но и из-за того, что её обложку украшает портрет Алексей Чалого – героя Русской весны, который помог в издании этой книги. Ну, и, наверное, предисловие нашего друга Александра Чаленко.

Валентин Филиппов: Прости, пожалуйста, это Чалый?

Константин Кеворкян: Вполне возможно, в маске не разберёшь.

Валентин Филиппов: Я не знаю. Ты сказал, что портрет Чалого украшает.

Константин Кеворкян: Покажи тогда зрителям и вторую обложку, заднюю.

Валентин Филиппов: А, смотрите. Все-таки, Константин посчитал, что героя Русской весны Алексея Чалого можно разместить на задней обложке книги. Но, я так думаю, потому что, все-таки, книга не про него.

Константин Кеворкян: Но, тем не менее, он, действительно, помогал в издании этой книги. И, конечно, предисловие нашего друга и коллеги Александра Чаленко, который рассказывал о некоторых вещах, связанных с событиями Русской весны. И, подозреваю, что эти два имени в запрете книги тоже сыграли свою роль.

С другой точки зрения, знаешь ещё что можно вспомнить. «А судьи кто?». Вот кто запрещает на Украине книги?

И мы вспоминаем, что это руководитель Госкомтелерадио Богдан Червак – лидер ОУН. И там целый экспертный пул. Недавно Страна.ua давала интересную развертку по этим личностям. Но это же феноменальные какие-то маргинальные люди: антисемиты, поклонники теории заговоров и прочее. И быть запрещённым такими идиотами, вот я даже не знаю, это честь или нет.

Валентин Филиппов: Я не знаю. Я хотел такую штуку сказать. Думаю, если бы на Украине был проведен опрос среди читателей, в частности, даже на Западной Украине, а может быть, и в Киеве, что удивительно, то основная часть молодых граждан Украины на вопрос «Надо ли запрещать Булгакова и Кеворкяна?», переспросила бы: «А кто такой Булгаков?» Потому что фамилия Кеворкян им точно бы ничего не сказала.

То есть это мы с тобой заметили, что запретили. А заметило ли население Украины, что им что-то запретили?

Константин Кеворкян: На современной Украине политика запретов является государственной политикой. Запрещают же не только книги. Запрещают кинофильмы, запрещают актёров, запрещают телеканалы, социальные сети. И это является абсолютно чёткой и выверенной стратегией. Стратегией на разрыв культурных связей, исторических связей, информационных связей, чтобы выращивать в такого рода «теплице», как ананасы в оранжереях, новую политическую нацию. Это совершенно чётко делается, делается системно. И мы, конечно, можем веселиться, как это было на вечернем шоу Владимира Соловьёва, когда обсуждение серьёзных вопросов превратилось в хохотульки. Но, на самом-то деле, вопрос чрезвычайно серьёзный.

Идет совершенно конкретная работа, работа планомерная.

Валентин Филиппов: Успешная работа!

 Константин Кеворкян: Успешная работа. Она охватывает сферу культуры, и завязана, в первую очередь, с молодым поколением. И мы через некоторое время, конечно же, увидим другую Украину. Украину, изготовившуюся к войне с сотнями тысяч фанатиков. Фанатиков плохо образованных, но так, а кто, собственно говоря, желает их образовывать?

Валентин Филиппов: Я тебе скажу, что это будут фанатики, которые не будут считать себя фанатиками. Они будут считать, что защищают естественный свой образ жизни. 

Константин Кеворкян: Смысл воспитания в том-то и состоит. И вот если мы вспоминаем о запретах, то недавно была запрещена книга об Илье Муромце. Запрещена за то, что в ней говорится, что Илья Муромец не из какой-то деревни Муром в Черниговской области, как гласит новая украинская историография, но из города Мурома. И это является имперской пропагандой, хотя, на самом деле, как мы знаем, русские былины не сохранились на территории Украины современной, в том числе об Илье Муромце. Русские былины сохранились на русском севере. Но этот факт, естественно, вычёркивается.

Зато появляются какие-то древнеукраинские князья, королева Анна Киевская, которая всегда была во французской историографии Анной Русской, дочерью Ярослава Мудрого. И прочие, прочие вещи, которые входят в обиход с детства для украинского подрастающего поколения, становятся их родными. А чтобы не существовало альтернативной точки зрения, которая может разрушить это довольно хрупкую конструкцию, вот, собственно говоря, и приводится  политика запретов.

Валентин Филиппов: У меня к тебе такой неожиданный вопрос. Не по реакции Украины и граждан Украины. У них тоже бурные реакции встречаются на различные запреты. Но, скорее, это уже агония такая, конвульсии какие-то. С русским языком. Требуют, чтобы на кассе кассир говорил по-украински. «Бажаетэ пакет?» или как они там говорят, я уже и забыл, как это говорится. Или по телефону «поза зоною досяжности».

И тут пошла волна возмущений. Волна возмущения на Украине какая-то, остаточная, я бы сказал. И сильная волна возмущения в России: «Как же так, как же так можно?» При этом, как-то легко восприняли перевод образования на украинский язык. В России волны возмущения не было такой яркой, как по поводу кассиров и официантов. Кассиров и официантов заставили на украинском говорить – это вообще шум, гам, «как так можно, мы будем отстаивать права, мы будем отказываться, мы не будем совершать покупок».

При этом, когда калечат детей, по сути, это насильственная ассимиляция, которая является одной из разновидностей геноцида по международному законодательству, – ничего.

То же самое у нас происходит со СМИ. Когда закрывали в Одессе АТВ, когда перекупали РИАК, когда пророссийские достаточно каналы, реально пророссийские каналы уничтожали, закрывали, переформатировали насильно, когда «Первую Столицу» закрывали у тебя в Харькове, была полная тишина, в том числе в Российской Федерации. Всё тихо и спокойно.

Сейчас отжали три канала, ещё непонятно отжали или не отжали. Причём, эти три канала явно не пророссийские. Это украинские каналы украинских хозяев, которые находятся в украинской политике. А мы сегодня знаем, что в украинскую политику не допускается никто пророссийский.

То есть это чисто украинские каналы на украинской мове, которые называют Россию агрессором, которые поддерживают  украинизацию. Они просто говорят: «Украинизация не должна быть такой жёсткой, её надо проводить постепенно, не в течение года, а в течение двух. И вот эти каналы закрывают. И такой прямо шум, гам и в России заявления. С чем это связано? Когда надо действительно было шум поднять, все молчали, а сейчас почему-то вдруг «гав-гав»? Зачем?

 Константин Кеворкян: Вопрос многослойный.

Валентин Филиппов: Просто меня возмущает эта ситуация.

Константин Кеворкян: Начнём с очевидного, что, конечно же, эти каналы, пулы Медведчука были закрыты ровно тогда, когда по всем соцопросам ОПЗЖ опередила Слугу народа. Соответственно, в условиях надвигающегося политического кризиса и продолжающегося экономического кризиса, надо было действовать в парадигме Атоса.  «Я вырвал твои зубы, а теперь, если можешь, кусайся, ехидна», как он говорил Леди Винтер.

Валентин Филиппов: Мушкетёрская тематика тебе не чужда, я вижу.

Константин Кеворкян: А до этого, конечно же, мы видели атаку СБУ на десяток телеграмм-каналов, до этого был закрыт оппозиционный канал КРТ, достаточно неплохой, но никто не вышел на его защиту. Да, кстати, и сейчас по поводу эти трёх закрытых каналов уже пошла такая компания, чтобы не брать их журналистов на работу.

Валентин Филиппов: Кстати, полный идиотизм. Чистые майдауны. В украинской журналистике, в телевидении остались, в основном, чистые майдауны, абсолютные. Может быть, технический персонал, какой-то держится. Он перекладывает, гаечки крутит, резкость настраивает. А журналисты там все одинаковые. Всё по темнику. Почему их не брать на работу? За что? Что ж вы своих-то бьёте?

Константин Кеворкян: Чтобы было неповадно вообще поднимать свой голос, давать альтернативную информацию.

Валентин Филиппов: А они не поднимут.

Константин Кеворкян: Каналы работали в украинском законодательном поле и старались не делать ни шаг вправо, ни шаг влево. Соответственно, это чисто политическое явление и чисто политический ход, который, безусловно, продиктован более опытными, бесцеремонными в этом отношении господами из-за океана. Это чистая политтехнология.

Почему Россия не всполошилась раньше, когда шла целенаправленная зачистка всего прорусского, пророссийского? Я думаю, это связано, конечно же, и с внутренней ситуацией в Российской Федерации, с теми вещами, которые сейчас показали, как верхушка айсберга, о глубоких внутренних проблемах. Я имею в виду вопрос вокруг господина Навального, выступлениями, вскрывшейся не до конца, но все-таки, вскрывшейся сеткой. И, в общем-то, правильно ставится вопрос в экспертных кругах. Да, эти малолетки, которые вышли, сотники, десятники. Их задержали, это хорошо. Вопрос: Кто за ними? Кто управляет процессами внутри, а не только снаружи? И тогда мы, наверное, получим ответ и на ряд таких саботажных действий, которые были и на Украине. Это вещи взимосвязанные.

Валентин Филиппов: Подожди. Я вот сейчас так внаглую, впрямую спрошу. Ты подозреваешь, что в государственных структурах все-таки есть какие-то «спящие»? Потому что мне очень много говорят: нет, в России это невозможно. нет, у нас всё зачищено». То есть «спящие» есть всегда. Они, к сожалению, не спят.

 Константин Кеворкян: Как у Булгакова. «Вы что хотите сказать, что среди москвичей есть мошенники?»

Да, я думаю, что, конечно же, есть, условно говоря, «спящие». Это не в форме прямой войны разведок. И, более того, я могу допускать искренность убеждений этих людей, которые свято уверены в необходимости интеграции на Запад, где хранятся их деньги, где учатся их дети. И, таким образом, они имеют прямую заинтересованность в смене ныне действующей парадигмы.

Валентин Филиппов: Костя, но мы с тобой, как люди, знающие историю, прекрасно знаем единственный, многократно испытанный Россией способ интеграции на Запад. Вступление в НАТО по самые Нидерланды. Раз в эпоху мы это вынуждены делать. Или вариант сдаться Западу, он что, красивее?

Константин Кеворкян: Что касается некоторых конкретных вещей, я не могу рекомендовать всем башням Кремля что-то от имени Балаклавской бухты.

Валентин Филиппов: А почему?

Константин Кеворкян: Я бы исходил, используя исторический опыт. Вот ты сейчас привёл пример Второй мировой войны

Валентин Филиппов: Не только.

Константин Кеворкян: Взятие Парижа, Берлина в Семилетнюю войну. Я бы исходил из того, как накануне воссоединения Крыма действовал наш великий полководец Суворов. Были задействованы не только военные методы, но и экономические. И, с одной точки зрения, меня продолжает удивлять, что украинская армия ездит на российском дизеле. А это известный факт. С другой точки зрения, возвращаясь к Суворову, была сделана очень интересная вещь. Из Крымского ханства в течение буквально года было эвакуировано всё ремесленное население этого, тогда в краткий момент независимого, государства.

Валентин Филиппов: Хочу подчеркнуть, армянского населения.

Константин Кеворкян: Армянского, греческого и других национальностей, на которых и держалась эта воинствующая, но ничего не производящая пиратская страна. И таким образом в очень короткий срок экономическая база государства была подорвана.

Я говорю сейчас о том, что политика России по интеграции Украины возможно должна состоять не только в раздаче паспортов на территории ЛДНР, но и режимом «зелёной улицы» для высококвалифицированных рабочих, педагогов, врачей, физиков, учёных, кого угодно, кто имеет настоящее образование. А «бабуины», которые останутся, ну что ж, посмотрим, смогут ли они зарядить пушку.

Валентин Филиппов: А может им это и надо? Потому что они, смотри, сокращают школьное образование сейчас. То 11 лет учиться, то 12 лет учиться. А сейчас всё, неоконченное среднее считают достаточным. Закрывают последние два класса школ, в основном, в большинстве городов меньше 50 тысяч населения. Или меньше 100 тысяч.

Если ребёнок хочет учиться дальше, он должен ехать в большой город. Естественно, не все это себе позволят, далеко не все. Огромные территории Украины обречены на следующее поколение без образования.

 Константин Кеворкян: В конце концов, кто-то голосовал, кто-то поддерживал Евромайдан. Это путь, который выбрала нация. И уж нам с тобой точно многократно припоминали, что «нас здесь не стояло». Хорошо, «нас здесь не стояло». И, наверное, наша задача спасти то, что можно спасти. А с другой точки зрения, усиление Российской Федерации – это тоже гарантии мира. Ну вот, например, возьмем ситуацию с Крымом. В Крыму не хватает несколько сотен врачей. В то же время на Украине сокращаются больницы, сокращаются различные учреждения здравоохранения и квалифицированные медики уезжают в Польшу, Германию и так далее.

Валентин Филиппов: Бывая в разных городах, в глубинке российской, в поликлинику заходишь, а там 50% врачей – выходцы с Украины. То есть, наши уже везде.

 Константин Кеворкян: Может быть, в глубинку России и побоятся ехать, а в Крым, понятный и привычный, не побоятся. Эти 800 вакансий закрываются в течение полугода.

Валентин Филиппов: Ну, хорошо. Константин, я надеюсь, что на Украине ещё достаточно населения высококвалифицированного, умного и русскоязычного, русского. Поэтому, твоя книга «Унесённые майданом» всё равно там будет пользоваться спросом. И люди умеют читать в интернете, в крайнем случае, в связи с тем, что провести теперь эту книгу туда нельзя. Но, я думаю, что люди прочтут. На самом деле, хотелось бы, чтобы новое поколение прочитало, чтобы понимали, как это всё произошло. Потому что правда о том, что сотворили эти «бабуины» и как они это сделали, она  должна быть известна.

Константин Кеворкян: На то она и правда.

Валентин Филиппов: Огромное тебе спасибо. Напиши ещё что-нибудь, чтобы запретили. В принципе, зная твои книги, я вообще удивлён, что они за эту схватились. У тебя есть и покруче.

Константин Кеворкян: Спасибо за признание, спасибо телезрителям, что смотрели.