В Белоруссии перегруппировка после первой битвы. Русские ещё не вступали

Белорусская власть сбила радикальный протест и переводит противостояние в политическое русло. Потенциал протестного движения сохраняется. Ещё не все «цветные технологии» были задействованы.

В рамках протеста объединяются футбольные ультрасы и националисты, традиционно враждующие по вопросам польского и литовского направления развития.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

На информационных фронтах Белоруссии активно применяются фейки и массовые вбросы. Западные и местные фонды занимаются сбором финансовой помощи для протестующих и забастовщиков.

Радикальные силы стремятся парализовать государство, разрушить промышленность, спровоцировать глубокий экономический кризис, а Украина для них является положительным примером.

О том, что в Белоруссии нет организованных пророссийских сил, поскольку с 1994 года самым пророссийским политиком считается Александр Лукашенко, и что после завершения кризиса необходимо в срочном порядке заниматься созданием пророссийских организаций и партий, потому, что общественный запрос на это в Белоруссии огромен, обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал Заместитель Председателя Белорусского славянского комитета, член координационного комитета гражданского объединения СОЮЗ Владимир Груздев.

Валентин Филиппов: Наша студия по переписке снова в Минске. Наш собеседник – генеральный секретарь Международного славянского совета и Заместитель Председателя Белорусского славянского комитета, член координационного комитета гражданского объединения СОЮЗ Владимир Груздьев.

Здравствуйте, Владимир.

Владимир Груздев: Добрый день.

Валентин Филиппов: Можно ли говорить о том, что в Белорусском кризисе произошёл перелом в пользу Лукашенко?

Владимир Груздев: Можно говорить о том, что власть в первые два дня сбила радикальный протест. И после акции «девушек в белом» из протестов ушел радикальный элемент. Сейчас же, с формированием так называемого координационного совета, протесты переходят в политическое русло.

По крайне мере у улицы появился совет, который может сформулировать требования протестующих. Это боевая победа для власти, но не судьбоносная, сражения будут продолжаться. Безусловно, активизировалась поддержка Лукашенко и, в первую очередь, в регионах. Власть показала, что у Лукашенко есть поддержка в обществе, и это не 3%. О победе одной из сторон говорить пока что рано. Сейчас идет изменение тактики с обеих сторон, подтягивание резервов, перегруппировка.

Валентин Филиппов: Александр Лукашенко пошёл на повышение ставок. Есть ли потенциал у протестного движения для симметричного ответа?

Владимир Груздев: Потенциал у протестного движения сохраняется, так как далеко не все цветные технологии протеста были задействованы. Главный инструмент координации протестующих – telegram продолжает функционировать. Протестная аудитория в стране от 1 000 000 до 1 500 000 человек, они сейчас злые на власть, скоординированы и хотят действий и мести.

Валентин Филиппов: В первые дни протестов интернет заполонили ролики, в которых правоохранители избивают протестующих. В последние дни мы видим ролики противоположного содержания. В этих роликах протестующие применяют силу к правоохранителям. Означает ли это, что протест перестал быть «мирным»?

Владимир Груздев: Сейчас как раз-таки протест находится в мирной фазе, чего нельзя было сказать о первых двух днях. Действительно, 97% протестующих были мирными, но 3% хорошо скоординированные, подготовленные группы. На тех же роликах первых дней протеста можно проследить, как слаженно протестующие становятся в сцепку, как скоординировано нападают на сотрудников ОМОН, строят баррикады и так далее.

Основу радикалов составляли футбольные фанаты, анархисты и автономные группы, которые самообучились в специальных телеграм-каналах. Интересен тот факт, что конфликтующие между собой ультрасы объединились в борьбе против власти.

Например, в Минске – это ультрасы Динамо Минск и МТЗ Рипо. Представители обеих сторон принимали активное участие в стычках с ОМОНом. В регионах были задействованы ультрасы брестского Динамо, Гомеля и других клубов.

Валентин Филиппов: Вполне очевидная помощь в организации протестов со стороны Польши и Литвы привлекает или отталкивает потенциальных протестующих? Способствует ли мобилизации протестного электората?

Владимир Груздев: Влияет по-разному. Для протестующих придерживающихся проевропейских взглядов, конечно, поддержка со стороны Польши и Литвы является привлекающим фактором. По их мнению, Европа помогает свергнуть диктатуру. Пророссийских участников протеста это отталкивает. По их мнению, вслед за поддержкой финансовой, информационно-координационной может последовать вооруженная. Но для протестующих центры координации уходят на второй план. Главное для них — это протест против Лукашенко и результатов выборов.

Валентин Филиппов: Информационная война. Кто побеждает, какими силами она ведётся, кто стоит за оппозиционными СМИ и интернет-ресурсами. Примеры каких самых вопиющих «фейков» и «вбросов» можно привести?

Владимир Груздев: На войне есть несколько фронтов, это относится и к информационным войнам. На телевизионном фронте побеждает государство, все телеканалы принадлежат ему, но популярность у них весьма низкая. Но здесь помогают российские телеканалы, позиция которых во многом схожа с позицией государственных телеканалов. Поэтому телевизор за государством.

Если мы говорим про газеты, то они также за государством, но нужно понимать, что там мизерное влияние, но оно есть. В остальных же медиа государство проигрывает.

Youtube убивает телевизор и тоже самое происходит с государственной пропагандой. Власть полностью проиграла первые три дня, но на руку власти сработало двухдневное отключение интернета в стране, так как далеко не у всех были настроены VPNы и другие средства обхода блокировки. На третий день, когда интернет появился, ряды протестующих пополнились, но государство начало оперативно прокачивать свою повестку, показывая, как вела себя радикальная часть протеста.

Что касается фейков – их было огромное множество. Текстам я бы вообще не стал верить и часть видео также можно двояко трактовать. Например, видео, где ОМОНовец снял шлем. Телеграм-каналы протестующих заявляют, что ОМОНовец перешел на сторону протестующих, провластный телеграм канал утверждает, что у него просто развязалась веревка на шлеме и он его снял, чтобы поправить.

Наиболее вопиющими фейками было все, что связано с сакральной жертвой. Её очень искали протестующие в первый день. Сначала это был мужчина, который попал под колеса автозака, затем это был мужчина, которого вынесли из автозака, потом эти два человека стали одним, но как оказалось все остались живы, и здесь хорошо отработала власть, очень быстро реагировало МВД на своих ресурсах, в том числе и в телеграме.

Но самым вопиющим фейком для меня стало, когда человек, не имеющий медицинского образования, не имеющий никакого отношения к медицине надел на себя белый халат, назвал себя волонтером, начал оказывать помощь протестующим, одновременно раздавая интервью прозападным журналистам и говорить о погибших. Даже телеканал «Дождь» принес извинения за этот фейк.

Валентин Филиппов: Оппозиция многократно уже заявляла о создании координационного совета, центра, комитета. Меняются лица. Меняются программы. Кто стоит за этими органами?

Владимир Груздев: Стоят разные силы, противостоящие власти во главе с Лукашенко. Это и классическая оппозиция, которая проиграла эти выборы, но которая все же занимается политикой с 91-го года, и местные бизнес элиты и бывшие чиновники, и гибридные сообщества, которые переплетены с бизнесом, культурой, НКО. За каждым есть своя история, свои координаторы, но подается это все как «известные белорусы», которые хотят перемен.

Валентин Филиппов: Приходилось слушать Тихановскую. Она не производит впечатления умного или хотя бы информированного человека. Поляки с литовцами не видят, что они избрали не лучшую фигуру на роль лидера оппозиции?

Владимир Груздев: Да, конечно, приходилось. Так перед ней не стояла задача стать лидером оппозиции, ее задача была раскачать протестную массу и дойти до выборов живой, чтобы за нее можно было поставить галочку. Тихановская это голос против Лукашенко.

На ее месте мог оказаться любой, но власть посчитала, что она будет самым удобным кандидатом, так как от домохозяйки не будет никакой угрозы. Но власть просчиталась, зарегистрировав ее, они не верили, что три штаба смогут объединить свои ресурсы и что на арену выйдут женщины. Белорусская власть не умеет бороться с кандидатами женщинами.

Валентин Филиппов: Забастовки на бюджетообразующих предприятиях Белоруссии оказались фейком? Или какие-то предприятия всё же бастовали? В чём заключалась разрекламированная помощь запада бастующим предприятиям?

Владимир Груздев: Не совсем фейком, бастующие действительно есть на многих бюджетообразующих предприятиях. Но если на предприятии работает 3000 человек, например, а бастует 300 и в основном инженерный состав, то это для предприятия не критично и, насколько мне известно, не было остановок критически важного оборудования, даже на предприятиях, на которых объявлялись забастовки части сотрудников.

Руководство многих предприятий заняло весьма жесткую позицию: не хотите работать – уходите. В малых городах работы нет и устроиться на завод желают многие, то замену бастующим, уволенным обещали быстро найти.

Стоит также учитывать, что у многих рабочих нет накоплений на несколько месяцев забастовок, а также высокая закредитованность, поэтому потеря работы для них сильный удар. Что касается поддержки, то действительно были созданы специальные фонды тех, кто потерял работу. Многие белорусские ИТ-компании, бизнесмены публично выделяли значительные суммы денег для таких фондов, открыты сбор средств на краудфандинговых платформах, куда любой желающий может перечислить деньги. А под любым желающим могут быть не только белорусы, а вообще кто угодно.

В основном фонды обещают поддержку материальную, вместо зарплаты. Но есть и нематериальные: кто-то открыл курсы переквалификации в ИТ-сфере, например белорусско-американская компания EPAM. Кто-то готов научить маркетингу, кто-то стать ментором, кто-то принять в сервисный центр, в общем, предложений много на любой вкус и цвет.

Валентин Филиппов: Есть ли в обществе осознание того, что политический кризис может разрушить экономику Белоруссии? Как сказывается на настроениях печальный опыт Украины, потерявшей свой промышленный комплекс в кратчайшие сроки?

Владимир Груздев: Да, осознание такое есть. Но здесь идет разделение. Те, кто работают в госсекторе, они понимают, что в первую очередь обвал экономики скажется на их кармане, на бюджете семьи, что другую работу они не найдут и они против забастовок и за нормальное функционирование экономики.

Но есть и другая часть, которая активно призывает парализовать государство перестав платить за коммунальные услуги, перестав уплачивать штрафы, перестав покупать белорусскую продукцию, все рубли перевести в доллары и массово забрать деньги из банков. Эта часть имеет достаточные запасы, чтобы продержаться несколько месяцев, а может и лет, вот они предлагают, по сути, парализовать функционирование государства.

Часть общества, которая сейчас принимает активное участие в протестах, не против потери промышленности, так как считают ее неэффективной, дотируемой и обузой на шее государства, которое для ее поддержки залазит в их карман, и опыт Украины для них даже позитивен.

Им нравятся реформы, которая произвела Украина и «свободу», которую получили украинцы в результате Майдана. Но радует, что таких, все-таки, меньшинство, а большинство хотят сохранить промышленность и рабочие места, так как связаны непосредственно с госсектором.

Валентин Филиппов: Какова вероятность того, что при маргинализации протеста на роль движущей силы выйдут националисты?

Владимир Груздев: Они уже вышли, флаг протестующих – это флаг националистов. Но благодаря политтехнологиям этот флаг стал символом протеста против Лукашенко. Белорусские националисты едины только в ненависти к Лукашенко, дальше и среди них идут разногласия.

Одни хотят вписаться в проект Польши от моря до моря, вторые считают себя потомками литвинов и хотят интеграции с Литвой и выхода к морю, третьи хотят все перевести на белорусский язык и разорвать все отношения с Россией, ЕАЭС и ОДКБ.

Маловероятно, что во власть попадут откровенные националисты, скорее, это будут образованные, культурные, умеренные националисты, как Латушко, либо Бабарико.

Валентин Филиппов: Белоруссия после кризиса. Какой она должна стать? Как быть с «многовекторностью»? Как обеспечить участие в политике «русских партий»?

Владимир Груздев: Беларусь точно не будет прежней, это понимают все. В зависимости от тех, кто придет к власти будет ясна дальнейшая стратегия государства. Скорее всего, многовекторность будет продолжена всеми кандидатами, даже Лукашенко после всего произошедшего.

Партии как таковые в Беларуси не оказывают влияния на политическую жизнь. Это один из факторов протеста. Пророссийской партии нет, так как власть с 1994-го года придерживалась позиции, что Лукашенко самый пророссийский и самый просоциальный кандидат, и нельзя публично быть более пророссийским, либо более просоциальным.

Поэтому сейчас будут изменения, профсоюзным силам нужно провести перекличку, кто в стрессовой ситуации остался верен своим убеждениям. Далее проводить координационные собрания, выслушать всех, определить лидеров и начать активное формирование третьей силы.

Времени совсем нет, а люди и социальный запрос есть. Если белорусские власти не будут мешать, как это происходило с бессмертным полком, то эти этапы можно пройти весьма быстро.