В Москве неожиданно умер ополченец из Крыма

В Москве неожиданно умер бывший участник ополчения Донбасса, крымчанин, казак Верного казачества 30-летний Артём Разуваев. Причиной стал инфаркт. Об этом «ПолитНавигатору» рассказал соратник Разуваева бывший ополченец Андрей Савельев.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

По его словам, Разуваев жил в Киеве до 2012 года, затем переехал в Ростов, откуда и направился на помощь участникам Русской весны.

«Артём был православным, добрым, честным, смелым человеком. Он уехал без раздумий на защиту русского народа сначала в Крым в 2014, а потом в Славянск. Войну он видел через триплексы БТР-Д (бронетранспортёр десантный) – Артём был водителем-механиком.

Последние годы он жил в Подмосковье, работал кузнецом – был мастером на все руки. Меньше года назад женился – я был на его свадьбе.

Теперь его Бог забрал. Так сложилось, что в Славянске в 2014 г. я потерял своих боевых командиров – Ромашка погиб 2 мая, Медведь – 5 мая. Спустя 5 лет умер и мой лучший друг, мой боевой брат Артём.

7 мая проходила презентация моей книги в одном из Подмосковных городов, где был и он. Когда я с ним прощался, я не думал, что через несколько часов его не станет.

В своей книге «Война в 16» я о нём очень много упоминаю. Ведь мы подружились ещё в Киеве и воевали вместе на Донбассе. В память о нём я публикую фрагмент из книги о нашей случайной встрече на керченском пароме. Именно после этой встречи жизнь его изменилась кардинально – он уехал защищать русских.

Прошу всех помочь его жене материально, которая занимается похоронами. Послезавтра поедем в Крым – хоронить будем Артёма на Родине.

Номер карты: 4276400069856921 (Сбербанк, Евгения Р.)», – сообщил Савельев.

Он опубликовал отрывок из своей книги «Война в 16», в которой упоминается Разуваев. «ПолитНавигатор» представляет главу для читателей.

…Дальше произошло то, что называется чудом

Группа Стрелкова в Крыму насчитывала около 15–17 бойцов, где только из Киева было пять человек, двое из Одессы, несколько из Крыма и Харькова, и трое или четверо – из России.

Мы с Кротом попали в группу через Кедра, которого знали ещё в Киеве. И в Симферопольском военкомате были единственными казаками из организации «Верное Казачество». Но в крымской самообороне имелись ещё наши казаки, один из них – Фриц (Артём), только стоял на севастопольском блокпосту.

Фриц родом из Керчи, но долгое время жил и работал в Киеве сварщиком на танкостроительном заводе. Пришёл в казачью организацию одним из первых, и занимал в ней должность инструктора по огневой подготовке. С ним я познакомился, будучи ещё кадетом. Мы быстро сдружились и общались как хорошие друзья. А в 2012 году он уехал в Ростов-на-Дону и жил там, иногда приезжая в Киев повидать родных и нас.

Но в дни Майдана и переворота общение с Фрицем почти прекратилось. Единственное, что я знал, находясь уже в Симферопольском военкомате, что он тоже состоит в крымском ополчении и охраняет какой-то блокпост.

И вот на пароме, по пути группы в Донбасс, мы с Кротом видим какого-то мужика со спины, который стоит у перил и кормит морских чаек. За спиной у него висел камуфляжный продолговатый рюкзак, до боли мне знакомый. Но мало ли таких рюкзаков бывает. Память не подвела — я вспоминаю этот рюкзак на странице «ВКонтакте» у Фрица, который он выиграл в группе военной экипировки, проводившей конкурс. Но подойти сначала стесняюсь — мало ли — ошибся, обхожу сбоку, чтобы лучше разглядеть лицо и замираю: стоит бородатый Фриц, которого я не видел почти год. Крот также замечает его.

— Артём!

Фриц поворачивается в недоумении: кто мог его на пароме найти?

— Андрюха, Серёга, вот так встреча! — кричит радостный Фриц и тянет руки для объятий.

Позже Артём так вспоминает нашу необычную встречу:

«До приезда в Киев я не особо понимал, кто такие украинцы. Я не знал их отличия от русских людей и только в Киеве я понял, что украинец — это нормальный человек, но есть ещё хохлы и упоротые нацики. За восемнадцать лет жизни в Керчи настоящую украинскую речь, кроме телевизора, вживую слышал только дважды. Первый раз от девочки, которая приезжала с родственниками отдыхать из Львова, а второй раз от женщины, которая отдыхала у моих родственников из Киева. Украинских школ у нас почти не было.

Уже во время Майдана в Киеве я узнал, что у меня погиб друг от выстрела снайпера в голову, он в «Беркуте» работал. Я знал его жену, его сыну было полтора года.

Тогда я жил в Ростове-на-Дону и никак не участвовал в событиях на Украине. А уже после госпереворота мой товарищ, с которым я познакомился на военной реконструкции, предложил поехать на полуостров в ополчение. И я, даже не раздумывая, рванул вместе с ним в Крым. Для меня это стало делом чести.

Выехали мы из Ростова вместе с российскими казаками. В Крыму мы стояли на блокпостах, иногда выезжали и отрабатывали подозрительные адреса, проводили задержания. Боевых действий никаких не началось и после референдума мы уехали обратно в Ростов.

А уже в начале апреля я уехал опять в Керчь получать российский паспорт, но так как там были сумасшедшие очереди и ужасный ажиотаж, я, не дождавшись паспорта, поехал обратно в Ростов через паром.

Именно тогда на пароме я и встретил тебя и Серёжу. Это было так неожиданно. Я бы никогда не подумал, что такое в принципе возможно».

За нашей случайной встречей внимательно наблюдал Ромашка. После недолгих братаний, мы увидели командира и по его недоверчивому нахмуренному взгляду поняли, что не стоит сильно привлекать к себе внимание посторонних. Ромашка ждал объяснений.

Мы подошли сначала вдвоём к Ромашке, эмоции ещё не стихли, и вразнобой с Кротом стали объяснять, откуда мы знаем нашего общего друга. Ромашка выслушал про казачество, Киев, совместные драки с киевскими нациками и про то, что Артём уже служил в крымском ополчении, только в другом месте.

Сергей Журиков был опытным военным и всегда новобранцам проводил тщательную проверку, как биографическую, так и психологическую. Но в данной ситуации острая нехватка бойцов «наполеоновским» планам Игоря Стрелкова могла сильно помешать. Поэтому Ромашка доверился нам и сказал предложить нашему киевскому товарищу пойти с нами.

Разговор состоялся примерно так:

— Артём, а ты куда едешь сейчас?

— Ну, я в Крыму паспорта пока не дождался, теперь в Ростов к своей девушке еду, ждёт меня уже.

Хитро переглядываемся с Кротом и спрашиваем:

— А ты слышал, что сейчас в Донецке творится?

— Да, вроде захватили облгосадминистрацию.

— А поедешь с нами на войну? У нас тут группа собралась, мы сначала в Крыму покуролесили, теперь туда собираемся.

Фриц нас внимательно выслушал, смотря на приближающийся берег порта «Кавказа», и спросил:

— А из наших ещё кто-то есть?

— Из казаков только мы. Разве что Дима Жуков с нами, который раньше в Киеве Крестные ходы проводил, помнишь?

— Помню. Ладно, поехали, только я в Ростове хочу сначала со своей увидеться.

— Ну, это уже как получится.

Уже на стоянке машин у паромной переправы Ромашка отвёл Фрица к Стрелкову в машину, где с ним общались минут 40, наверное. За это время как раз все успели пройти досмотр и погрузиться в транспорт.

Дальше Фриц поехал с нами. Он ни капли не раздумывая, согласился поехать в никуда, главное — со своими старыми друзьями, главное он понял — едет защищать русских…