«Вращающаяся дверь» – как финансовая элита сращивается с государством

Возможно, вы не слышали термин «вращающаяся дверь». Однако это один из ключевых, но часто скрытых механизмов западной политики, где государственная служба тесно переплетена с корпоративными интересами. Это явление — классическая иллюстрация того, как политика на Западе зачастую является продолжением бизнеса другими средствами.

Проще говоря, «вращающаяся дверь» — это циркуляция кадров между высшими эшелонами крупного бизнеса и топ-политическими или регуляторными должностями. Классический пример — оборонный сектор США. Высокопоставленный военный, выйдя в отставку, легко находит место в корпорации, живущей на государственные оборонные заказы. Об этом читайте в авторской колонке Алексея Муратова, одного из лидеров движения «Донецкая республика» и партии «Единая Россия» в ДНР.

…Яркая иллюстрация — компания General Dynamics, которая включила в свой совет директоров отставного генерала морской пехоты Джеймса Мэттиса. Позже, в 2017 году, он стал министром обороны при Трампе. Его заместителем назначили Патрика Шанахана, проработавшего более 30 лет в Boeing. В Пентагоне Шанахан получил прозвище «Мистер Boeing» за активное лоббирование интересов своей бывшей компании. Так, представители двух конкурирующих гигантов — General Dynamics и Boeing — оказались у руля оборонного ведомства, распределяющего многомиллиардный бюджет.

_{Формально для борьбы с конфликтом интересов существует «период охлаждения» — временный запрет на работу в связанной сфере после ухода с госслужбы. Однако на практике его часто обходят через лоббистские схемы, «советнические» должности и неформальные связи. В итоге крупный бизнес сохраняет огромное влияние на политику, и в условиях западного капитализма эта связь становится системной.}

Абсолютным чемпионом по масштабам «вращающихся дверей» является инвестиционный гигант BlackRock, акционер тех же Boeing и General Dynamics. Но его владения этим не ограничиваются — через фонды он является крупнейшим или одним из ключевых акционеров практически всех значимых мировых корпораций: от Coca‑Cola и Nvidia до Shell. Недаром BlackRock называют «неофициальным министерством финансов» и главным кадровым резервом для правительственных назначений.

У BlackRock есть два «младших брата», формирующих вместе с ним «Большую тройку» мировых управляющих компаний: Vanguard и State Street. Их интеграция в систему власти не менее глубока. Показательна карьера Мишель Боуман: от регулятора банков в штате Канзас она перешла в лоббистский отдел Vanguard, а затем была назначена членом совета управляющих Федеральной резервной системы — главного финансового регулятора США, который должен контролировать в том числе и Vanguard. Получился замкнутый круг: она регулятор, но одновременно лоббист корпорации и снова регулятор.

Подобных примеров — сотни. Они доказывают, что карьера многих чиновников выстраивается не в интересах избирателей или национального суверенитета, а в интересах глобального капитала.

_{И эта система не ограничивается США. «Двери» вращаются по всему миру. Бывшие министры финансов, главы центробанков и высокопоставленные чиновники Франции, Германии, Великобритании регулярно пополняют ряды советников BlackRock, Vanguard и State Street.}

Последствия очевидны: возникает конфликт интересов. Чиновник может принимать решения, которые завтра обеспечат ему высокооплачиваемую должность в частной компании. К тому же получается захват регулятора. Государственные органы начинают работать в логике и в интересах тех, кого должны контролировать.

Это провоцирует создание закрытого клана. Формируется самовоспроизводящийся класс управленцев, циркулирующих между корпоративными советами директоров и правительственными кабинетами. Их ценности и связи оторваны от проблем обычных граждан.

 _{«Вращающаяся дверь» — это не просто коррупция в классическом понимании, а легализованная и институционализированная система сращивания финансовых и политической элит. Через нее глобальные корпорации не просто влияют на правила игры — они становятся их соавторами. Это ставит перед обществом фундаментальный вопрос: кто в действительности управляет экономикой и политикой — демократически подотчетные институты или сеть взаимосвязанных менеджеров, чья власть проистекает из контроля над триллионами долларов активов?}