Неласковый Мэй для Брексита

Происходящий в настоящее время процесс выхода Великобритании из Евросоюза, случай, что и говорить, уникальный. За всё время существования ЕС ещё ни одна страна не пыталась покинуть «единую европейскую семью народов». Напротив, в ожидании дождя из кренделей небесных в неё стремятся попасть оставшиеся без сюзерена и царя в голове всевозможные бедные родственники. Но Великобритания – не бедный родственник, а один из локомотивов Старой Европы, внезапно отказавшийся тянуть общую лямку.

После объявления результатов референдума по Брекситу было понятно, что разговор Англичанки с ЕС будет сродни отрубанию хвоста собаки по частям: долго, больно, муторно и сопровождаться душераздирающим визгом.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Как водится, почти год между официальным Лондоном и Брюсселем шли торги – что из наследства оставить в общем пользовании, а что безжалостно распилить пополам. И вот, когда, казалось бы, почти всё имущество было поделено и осталось только провести черту мелом – где чья юрисдикция, чтобы закрепить положение дел законодательно, бывшие милые споткнулись почти на ровном месте. Причиной раздрая стала маленькая Северная Ирландия, входящая в Соединенное Королевство.

Напомним, между Республикой Ирландия и Северной Ирландией нет строгого пограничного контроля как такового, поскольку обе страны всё ещё входят в состав ЕС. Но после развода для обеих территорий создастся непростая таможенная ситуация. Брюссель предлагают Лондону без лишних заморочек оставить Северную Ирландию в едином экономическом пространстве с Ирландией, благодаря чему можно будет избежать введения строгого пограничного контроля со всеми его издержками и проволочками.

В Великобритании не согласны с подобным сценарием развода и отмечают, что это будет означать отделение Северной Ирландии. А ведь всего двадцать лет как  британские «едынокраинцы» и местные юнионисты побороли, уболтали, убедили североирландских сепаратистов отказаться от вооружённой борьбы за независимость, оставаясь под короной Бабы Лизы.

В самом деле, у современной молодёжи названия Ольстер и Белфаст едва ли вызовут даже смутные ассоциации. Не то что у «семидесятников».

В общем, новое препятствие на пути к Брекситу вызвало правительственный кризис в Лондоне. Хотя всё к тому и шло. Вместо резкого разрыва с Брюсселем, проведения независимой торговой политики, ужесточения законов в отношении мигрантов, премьер-министр Тереза Мэй пытается найти компромиссы с ЕС, вызывая неистовство у наиболее яростных сторонников немедленного развода из среды однопартийцев-консерваторов.

В частности, авторы соглашения по Брексит оставили для Северной Ирландии возможность оставаться членом Таможенного союза ЕС до появления полностью завершённого договора по разграничению.

У сторонников жёсткого развода имеются свои резоны не поддерживать премьера: во-первых, возможен рост сепаратизма в Северной Ирландии, во-вторых, Лондон не сможет заключать торговые сделки с третьими странами, а вынужден будет всё время оглядываться на Брюссель и Белфаст. В конце концов в ноябре лопнуло терпение у нескольких членов кабинета Мэй и в отставку подали сразу пять министров.

С другой стороны, Северная Ирландия – регион дотационный, причём местное сельское хозяйство и промышленность получают львиную долю дотаций не из Лондона, а как раз из Брюсселя.

Так что ягодки Северной Ирландии ещё впереди. После Брексита уже Лондону что-то придётся решать с дотациями для региона, при том, что на главном острове подданные Её Величества шибко недовольны содержанием северных ирландцев за счёт казны и связанными с этим сокращениями социальных программ.

Масла в огонь подлили экстренный саммит ЕС по вопросам Брексита и последовавшее вслед за ним заявление канцлера Меркель, голосом командующего германским заградотрядом заявившей, что пути назад нет и пересмотру утвержденный вариант не подлежит.

А это значит, что, несмотря на официально объявленный выход из ЕС в феврале 2019 года, старушке Британии предстоит преодолеть переходный период до конца 2020 года, в течение которого она продолжит числиться членом ЕС со всеми вытекающими, и по своим финансовым обязательствам выплатит в бюджет Содружества 39 миллиардов фунтов всевозможных взносов. В том случае, если до истечения срока переходного периода соглашения между сторонами не будет достигнуто, фактический Брексит будет откладываться и дальше.

Всё в куче это заставило однопартийцев-тори подозревать своего премьера в тайном сговоре с брюссельскими плутократами по затягиванию Брексита и острому желанию отправить её поскорее в отставку, выразив вотум недоверия. Однако 117 голосов за изгнание тётеньки на мороз против 200 поддержантов оставили всё как есть. Тем самым действующий премьер в ближайшее время может быть спокойна: под неё до конца года копать не будут.

Самое забавное во всей этой непростой истории то, что Мэй практически непотопляемая, при том, что занимает кресло технического премьера-смертника.

Мадам верным курсом ведёт британскую политику от провала к провалу, но так и остаётся рулевой. Сначала она хочет укрепить свои позиции через досрочные выборы, но в результате тори теряют голоса избирателей. Весь год, что идут согласования и утряски по Брекситу, национальную гордость британцев утюжит и раскатывает в блин германский каток, постоянно напоминая, что Европа сегодня – это «Pax Germanica», а не «Pax Britannica» как это было при царе Горохе. Её клоуны-министры приходят, подобно халифам на час, чтобы урвать свой клок дешёвой популярности, и быстро уходят из чувства самосохранения. Но мадам остаётся на мостике, продолжая вести в смутную даль свой «непотопляемый авианосец» и героически трясти мешками под глазами.

Потому что в сложившейся ситуации тётеньку никто не заменит и положение старушки Британии не улучшит – пусть бабу бьют, всё равно не жалко. Поэтому для Терезы Мэй теперь остаётся единственный парадоксальный способ удержания премьерских позиций – грабли, провалы и скандалы, подобные тому, что произошёл со Скрипалями. Соответственно, затягивание переходного периода с Брекситом объективно играет ей на руку – выше статуса «технический премьер» ей всё равно не прыгнуть.