Нидерланды отказались раскрыть материалы по «Боингу» MH17

Правительство Нидерландов не дает возможности ознакомиться с материалами по сбитому над Донбассом в 2014 году «Боингу» рейса MH17, чтобы не ставить под сомнение официальную версию.

Об этом в ходе брифинга заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, передает корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Требуя от российской стороны ответов на уже, казалось бы, полностью удовлетворённые Россией запросы следователей, свои тайны, которые могли бы пригодиться в ходе расследования, голландские власти выдавать просто наотрез отказываются.

С 2015 года тянулась судебная тяжба между тремя голландскими изданиями и правительством Нидерландов. Журналисты через суд пытались заставить свои власти предоставить общественности и следователям стенограммы заседаний кабинета министров, посвящённых крушению рейса МН17, а также встречи с экспертами, оценивавшими работу голландских властей в дни катастрофы. Правительство Нидерландов добровольно делать этого не захотело», – рассказала Захарова.

По её словам, на прошлой неделе голландский Госсовет – высшая судебная инстанция, которая наделена полномочиями Конституционного суда, поставил точку в этом деле, полностью став на сторону нидерландских властей.

«Согласно решению Госсовета, указанные материалы можно теперь вообще не раскрывать. А как же транспарентность, а как же прозрачность расследования гибели малайзийского авиалайнера? А как же свобода слова, как же права журналистов и СМИ на получение данных, материалов и информации по не просто резонансному, а по настоящей трагедии? Не являемся ли мы свидетелями попытки властей Нидерландов утаить всё то, что не подкрепляет официальную версию гибели рейса МН17?», – добавила представитель МИДа.

Как сообщал “ПолитНавигатор”, анализ остатков ракеты «Бук», которой был сбит малайзийский «Боинг», указал, что боеприпас еще с советских времен был приписан к воинской части, дислоцированной во Львовской области на Западе Украины. Впоследствии военнослужащие этой части участвовали в конфликте в Донбассе.