Балканист: «В Сербии снова победит Вучич, но ожидаются провокации»

Почему западные фонды, спонсировавшие экологические протесты в Сербии, совсем не интересовала экология? Хотят ли на Западе устроить новый сербский майдан? Для чего официальному Белграду нужны досрочные выборы всего спустя два года после убедительной победы?

Об этом и о многом другом «ПолитНавигатору» рассказал председатель Балканского клуба МГИМО Сергей Артемов.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Хотелось бы начать разбор предвыборной ситуации в Сербии с относительно недавней новости об отзыве правительством этой сраны лицензии по добыче лития на сербской территории для англо-австралийской корпорации Rio Tinto, чьи намерения, в свое время спровоцировали массовые экологические протесты в стране. При этом, комментируя подобное решение, премьер-министр Анна Брнабич отметила активную роль в организации этих протестов западных фондов и организаций, таких, например, как Фонд Рокфеллеров и Британский совет, которых больше волновали не проблемы экологии, а возможность раскачать ситуацию в Сербии. На ваш взгляд, действительно были ли экологические протесты новой формой давления Запада на Белград?

– Да, несомненно, можно говорить, что это была одна из форм внешнего давления. Ни для кого не секрет, что в апреле в Сербии состоятся общие выборы, как парламентские, так и президентские, и столичные – белградские, что тоже немаловажно. Конечно же, для поддерживаемой Западом оппозиции, для сил в Брюсселе, которым неудобна существующая в Сербии власть Александра Вучича и Сербской Прогрессивной партии, экология оказалась довольно удобным поводом, чтобы раскачать ситуацию.

Действительно, экологические протесты начинались, как позиция местного населения, и исключительно за экологию. Тем не менее, впоследствии (когда к ним присоединились экологические организации – ред.) в ходе них начали выдвигаться и политические лозунги, но я считаю, что правительство Сербии довольно быстро среагировало на это, и ему удалось предотвратить дальнейшее раскачивание ситуации.

Действительно, сербское правительство отреагировало оперативно и жестко, но не будет ли воспринято подобное решение со стороны прозападных оппозиционеров, как слабость? И стоит ли нам ожидать каких-то иных поводов для уличной активности и беспорядков в ходе предвыборной кампании в Сербии?

Сергей Артемов.

– Сейчас сложно дать прогноз, чего следует ожидать в течение ближайших месяцев, но, конечно, исключать подобного варианта (новых уличных беспорядков – ред.) нельзя. Более того, у оппозиции в Сербии сейчас не самое завидное положение, и уже сейчас понятно, что президентские выборы оппозиционный кандидат выиграет вряд ли. Конечно же, для того, чтобы войти в парламент и занять там какое-либо достойное место, оппозиция может использовать самые разные методы. Тем более, если посмотреть на политическую жизнь в стране в предыдущем году – и скандалы, раздуваемые оппозицией против Вучича, и, собственно, вышеупомянутые протесты, все это показывает, что перед выборами ситуация в Сербии может идти не по совсем приятному сценарию, скажем так.

На ваш взгляд, почему после победы на выборах в 2020 году Вучич сразу же заявил о досрочных выборах в 2022 году? Почему было бы не дать себе – президенту, а также правительству и Народной скупщине полный срок-мандат на ближайшие четыре – пять лет?

– На этот счет, если мы посмотрим, даже сербские аналитики однозначного ответа не дают. Во многом такое решение могло было быть продиктовано самими результатами выборов 2020 года в Народную скупщину, которые, во-первых, привели к протестам, во-вторых, были бойкотированы большой частью оппозиции. И, конечно же, в целях реформирования, подведения национального законодательства под нормы ЕС, как подготовительного этапа для вступления в Евросоюз, проведение выборов с учетом мнения оппозиции – это шаг в сторону демократизации. Не случайно власть ведет работу с оппозиционными партиями, в октября прошлого года было заключено соглашение (с рядом оппозиционных партий, не входящих в коалицию прозападных радикалов – ред.), и мы видим, что политический диалог, пусть и идет не очень гладко, но все-таки есть.

Поэтому, возможно, проведение парламентских выборов станет еще одним показателем демократизации Сербии, продемонстрированным Брюсселю.

Мы примерно представляем чего следует ожидать от прозападной сербской оппозиции, но, как мне кажется, гораздо интереснее сделать прогноз по поводу той части патриотической сербской оппозиции, что планомерно борется против действующей сербской власти. Я веду речь про такие политические силы, как партия «Двери» Бошко Обрадовича, что обвиняют Вучича и прогрессистов в многовекторности (то есть при сохранении стратегического партнерства с Россией и Китаем в не желании рвать отношения с Западом и отказываться от намерения вступить в ЕС), отказе воевать за Косово. Хотя сами они ранее вполне себе выступали единым фронтом с прозападными либералами и только примерно год назад отмежевались от них.

– Да, одна из особенностей сербской политики – наличие нескольких крыльев оппозиции. И методы борьбы либеральной оппозиции видны, они сейчас работают над тем, чтобы провести некую консолидацию в своих рядах, даже выставить единого кандидата на президентских выборах к началу февраля. Для них очень важно будет делать упор на «зеленой» повестке и попытаться начать побеждать хотя бы с Белграда. И получить хотя бы какое-то присутствие в парламенте.

С патриотической оппозицией все куда сложнее. Потому что патриотическая оппозиция активно использует в своей риторике тему единства всех сербов в регионе. И 2021 год в этом плане был довольно тяжелым. Мы видели и спекуляции по поводу Сребреницы, спровоцировавшие кризис в Боснии и Герцеговине, обострение ситуации в Косово. И тут патриотическая оппозиция никак себя не показала, но на эти вызовы отреагировали довольно грамотно правительство Сербии и президент Вучич – официальный Белград занял довольно жесткую позицию по Республике Сербской в отношении Сараево и Запада; и в отношении Косово Вучич показал довольно решительные действия по защите местного сербского населения.

Поэтому стратегия, которая может быть выбрана этими силами перед выборами, не ясна.

И если, в целом, характеризовать политическую борьбу в Сербии, там, опять же, маленький период избирательной кампании. И у оппозиции довольно шаткое положение, потому, что если правительство и (правящая – ред.) Сербская прогрессивная партия (СНП) довольно давно готовятся к выборам, и на это у них завязано много инфраструктурных проектов, то оппозиция практически никак себя не проявляет (делами – ред.) в массовом сознании (избирателя – ред.). Например, если мы посмотрим на референдум (об изменении Конституции – ред.), который совсем недавно прошел, то часть оппозиции его пробойкотировала, а часть вела кампанию голосовать против эти изменений, но и последняя стратегия провалилась.

Ну, вот мы видим, как СМИ, принадлежащие прозападной оппозиции, не стесняются в методах и средствах в борьбе с сербской властью, в частности, принадлежащий американцам телеканал N1 умудрился сравнить премьера Анну Брнабич с гауляйтером нацистского концлагеря, и это в стране, по которой нацизм в свое время прошелся катком. На ваш взгляд, не связана ли подобная натуральная ненависть с заказом Запада на отстранение Александра Вучича и «прогрессистов» от власти?

– Конечно же, для Запада был бы приемлемее более сговорчивый президент, чем Вучич. Но я бы не сказал, что у западных стран есть курс на смещение нынешнего сербского президента. Все-таки он ведет диалог с ЕС, он не занимает жесткую антиевропейскую позицию. Но наличие подобной оппозиции в Сербии дает Западу рычаги давления на Вучича. Вот что может быть сутью западного политического заказа. Учитывая то, что у Вучича прекрасные отношения с Путиным, Сербия неизменно позиционирует себя, как стратегический партнер России, что для Запада очень невыгодно.

Но сказать, что там – на Западе, хотят свергнуть Вучича, и на выборах выставить кого-то в противовес ему мы не можем. Иначе бы уже сейчас было бы известно, кто пойдет на президентские выборы от оппозиции. Более того, на Западе прекрасно понимают, что Вучичу пока что никакой альтернативы нет, потому что он довольно популярный в стране политик. И даже если мы возьмем только, например, его экономическую политику, то увидим, что за последние годы рост сербской экономики, несмотря на ковидный спад, очевиден.

То есть мы все-таки можем уже сейчас прогнозировать, что в апреле на выборах снова победят Вучич и прогрессисты (напредники)?

– Я думаю, что можем. Конечно, еще непонятно какую кандидатуру выставит объединенная оппозиция, тем не менее, я считаю, и сербские эксперты тоже так считают, что до 2027 года вряд ли оппозиция сможет претендовать на президентское кресло. Пока на политическом поле нет кандидатуры равной Вучичу, учитывая, что социал-демократы (и их лидер спикер Народной Скупщины, популярный и авторитетный политик Ивица Дачич, заявивший, что не станет выставлять свою кандидатуру на выборах, чтобы не мешать действующему президенту переизбраться – ред.) идут в коалиции с напредняками.

Ну и если говорить про парламентские выборы, то выборы 2020 года, которые были не так давно, и были бойкотированы частью оппозиции, привели к сокрушительному поражению оппозиционных сил и решительной победе напредняков. В ходе новых выборов показатели, конечно, изменятся, и вряд ли они будут уже столь однородными в этой Народной скупщине, но говорить о том, что будет какой-то кардинальный перевес в сторону оппозиции, или то, что напредняки потеряют лидирующие позиции для это сейчас нет предпосылок.