Захарченко на предложение остановить бандеровцев сказал: «Ты провокатор. Ты хочешь устроить бойню»

Почему получилось в Крыму и не получилось в Одессе. Как СБУ и МВД Януковича взрастили нацистов, а они вышли из-под контроля. Отчего раскололся «Оппозиционный блок». Почему в российском Севастополе губернатор допускает нарушения, за которые бы понес наказание даже на Украине. О майдане, Русской весне, украинских договорняках и предательствах обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал экс-депутат Верховной Рады от Севастополя Вадим Колесниченко.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов:  Вадим, вы один из немногих депутатов Верховной Рады, кто пять лет назад поддержал Русскую весну. Практически все ваши коллеги, абсолютное большинство, решили подыграть участникам переворота в Киеве.

Но при этом известно, что в начале девяностых вы не сильно поддерживали идею воссоединения Крыма с Россией.                 

Вадим Колесниченко:  Я был одним из немногих на Украине, кто достаточно ярко и публично, как я считаю, квалифицированно отстаивал свою позицию по гуманитарному блоку. И в публичной дискуссии равных мне не было. На публичную дискуссию первые два-три года оппоненты рискнули, обделались и ушли в кусты.

После этого включили технологию, которая была отработана, и которая работает и сегодня. Выбирается фигура и средства массовой информации, которые прикормлены только из одного угла, они делают главное дело, они не обсуждают твою идею, они не обсуждают то, о чём ты говоришь, они обсуждают, какого цвета у тебя носки, и есть ли там дырка, и была ли драка, или не было.

Я напомню, что за последние семь лет до моего ухода из украинского парламента у меня ни одной не было ни пресс-конференции, ни брифинга,  которые не закончились бы дракой, скандалом, сносом оборудования телевизионного.

Пресс-конференции мне приходилось обеспечивать, как военные операции. Мне приходилось приглашать до ста человек, которые должны были обеспечить хоть какой-то порядок на 20-30 минут, пока ты о чём-то сможешь сказать. При этом никогда не обсуждалась суть вопроса, а всегда рассказывалось, что одиозный политик опять участвовал в драке, опять что-то происходило, опять его чем-то обмазали.

Это, по крайней мере, все видели. Это была стандартная процедура.

Валентин Филиппов: Но тут я должен вам сказать такую штуку. Мы, глядя из Одессы на это вот всё, говорили: – Это же классно! Мужик просто бьёт им морды! Вот так и надо! Надо просто идти и бить им морды! Так что я не знаю, в чью пользу эта технология работала.                           

Вадим Колесниченко: При этом меня сильно удивило, почему из штаба Партии Регионов активно поддержали рассказ господина Москаля, который прибыл в Крым в 1997-98 году. И который сделал заявление о том, что ему жаловались депутаты крымского парламента, что я выступал в крымском парламенте исключительно на украинском языке и ходил в вышиванке.

Но идею в том, что я в парламенте ходил в вышиванке, говорил на украинском языке и пел украинские песни, никто из депутатов не может подтвердить. Ни одного протокола крымского парламента об этом нет. Но регулярно, время от времени, напоминают, что такая была ситуация.

Это доказывает, что Партия Регионов была не однородная. И политическое поле соотечественников русских на территории Украины тоже было не однородным. И открытых агентов СБУ, которые разлагали российское движение, которые воевали против российского движения, было предостаточно. Часть из них до сих пор легализованы, находятся на территории Украины, и подставляют людей очень многих.

Валентин Филиппов: А на территории России их что, нет? Этих агентов СБУ в русских движениях?                           

Вадим Колесниченко: Увы. К сожалению, мы видим эти большие проблемы. Таинственная украинская душа, особенно с западной Украины, она тем и отличается, чтоб найти того, кто заплатит побольше и пообещает послаще.

Это, наверное, было. Это, наверное, есть. И это, наверное, будет.

Валентин Филиппов: Вы упомянули противоречия внутри самой Партии Регионов. Сегодня ее осколки – «Оппозиционный блок» – пытались ринуться в бой. И так и не смогли между собой договориться. Что им мешает? Их эти агенты как-то разбивают, или у них у каждого звезда во лбу горит? Как можно было тремя кандидатами пойти?                           

Вадим Колесниченко: Я по этому поводу уже делал своё заявление. Более того, 20 февраля 2014 года я сделал немного нецензурное заявление. Когда сказал, что не буду больше в парламенте по многим причинам. Первая – не хотел быть рядом с теми, кто убивал людей на майдане. Которые были участниками-организаторами. Фамилии эти назвал.

А второе –  я говорил со своими коллегами, я им объяснял, что мы не имеем права заходить в парламент. Потому, что если вы зайдёте, вы сформируете конституционное большинство, вы легализуете государственный переворот.

Правда, я был в политике не бизнесмен, а немного романтик, наверное. Надо чётко понимать, что такое украинская политика. Украинская политика интересна тем, что она не имеет отношения к политике.  Это договорняки между олигархическими кланами. Кто больше может провести мандатов, и кто потом делит бюджеты. Поэтому к политике это отношение не имело.

И вот то, что сегодня на Украине происходит, это вина Юго-Востока. Это вина тех людей, которые тупо воровали деньги. Или зарабатывали, это по-разному. Пока делили денюжки, пока набивали карманы, западно-украинская община, которой хоть что-то нужно было дать, она села на гуманитарный блок и их хорошо финансировали американцы. И вот этот перелом общественного сознания и политики, он и произошёл.

Я могу сказать, когда начали мои коллеги заходить в парламент, я много заявлений сделал, созванивался. Просто-напросто хотели, как в 2004 году, как в 2006 году, договорняк. «Я плачу это, ты мне платишь это,  потом делим». Как всегда было, так должно было состояться. И так они это планировали.

Но, на самом деле, большая часть деньги свои отдала, часть что-то получила, часть выбросили. Это уже кто как смог договориться.

Валентин Филиппов:  Ну, хорошо. Ну, вот сейчас выборы. Какой им смысл идти тремя кандидатами?                            

Вадим Колесниченко: Сейчас на президентскую кампанию никто из так называемой оппозиции и не претендует на право быть президентом.

Валентин Филиппов: Но можно было бы поторговаться. Можно в союз с кем-то вступить. Перетянуть голоса. Вот просто коммерческая такая штука. Ну, вот выигрывает этот Вилкул. Или Рабинович. Рабинович – хорошая фамилия. Идёт там третьим. И говорит Зеленскому, который идёт вторым: – Давай объединимся, пойдём одним фронтом, тогда Порошенко денег всем даст, чтоб мы снялись.

Да?                          

Вадим Колесниченко: В украинской политике то, о чём вы говорите, вполне реально. Вполне допустимо. И естественно.

Валентин Филиппов: Да. Но они идут втроём и ничего не набирают.                           

Вадим Колесниченко:  Они и не собираются ничего набирать.  По одной простой причине. Этот паноптикум из сорока кандидатов – это вопрос, связанный с двумя целями.

Первая – каждая партия должна в течение 10 лет принимать участие в выборах. Иначе её аннулируют. А для чего партия нужна? Для того, чтобы идти дальше на парламентские выборы. А на парламентские сейчас делается проба пера. Выявляются свои сторонники. Выстраивается схема. Выстраивается структура. То есть, идёт подготовка к большой парламентской кампании. Это, просто-напросто, тренировочные забеги.

Когда мы говорим об оппозиции, я задаю вопрос: – Возьмите, пожалуйста, весь перечень голосований парламента, и посмотрите, как когда и за что голосовал представитель оппозиции. И дальше не о чем вести беседу. Оппозиция это или не оппозиция.

Но, с другой стороны, я точно так же понимаю людей, которые находятся сегодня в Киеве. И, кстати, о тех, кто в феврале 2014 года находились в здании парламента. А точно знаю, что часть детей у тех депутатов были в качестве заложников. Они были вывезены в лес. Родственники были под стволами автоматов.

Каждый делал свой выбор.

Можно было что-то сделать или нет, мне сложно ответить. Мне просто круто повезло, что за час до того, как город закрыли, я вылетел с семьёй к себе в Севастополь домой. После этого мои фотографии были по всему Киеву развешены. Мне бы мало не показалось. Мягко скажем.

Поэтому, как там люди себя чувствовали, что они делали и почему, это дело совести каждого.

Валентин Филиппов: Да. До этого дело дошло, проиграли, как сдаваться и вести себя в плену, каждый решает сам.                             

Вадим Колесниченко: Когда Партия Регионов проводила съезд в марте 2014 года, я обратился к съезду партии. Мы тогда в Севастополе приняли решение о прекращении деятельности партии на территории Севастополя. Это было 7 марта. В связи с тем, что Партия Регионов не может находиться на территории иностранного государства. Я тогда обратился с просьбой провести чистку партии и отказаться от хлама, который её сопровождал. И в итоге я даже планировал полететь, даже давали такую возможность. Но уважаемые люди сказали: Ты просто не долетишь. Самолёт посадят на транзите, и дальше это будет никому не надо.

Вот с этого момента всякие иллюзии в отношении украинской политики у меня окончательно закончились. И могу одно сказать. То, кто станет президентом Украины, определяют не избиратели.

Валентин Филиппов:  Это – да.                          

Вадим Колесниченко:  Этот вопрос решается способом договорняка. Поэтому все эти ритуальные пляски, на которые мы смотрим, на них нужно смотреть, как на спектакль. Дешёвая комедия.

Валентин Филиппов: Вы меня извините, но договорняк – не договорняк, но мы на примере майдана увидели, что этот договорняк совершается в определённых условиях. И эти условия создаём мы сами. Да?                           

Вадим Колесниченко: Да.

Валентин Филиппов: Вот говорят, что тот же Тягнибок и партия «Свобода» – это технологический проект Партии Регионов. Придумали такой спойлер, чтобы был соперник удобный Януковичу. Если это вдруг правда, то кто вообще эту идею выдвинул? Кому это пришло в голову? И кто выпустил это из-под контроля?                           

Вадим Колесниченко:  Стопроцентно я это подтвердить не могу, но эти выводы делаются исходя из анализа ситуации. Например, как могло получиться, что за два года до парламентской кампании, когда «Свобода» впервые попала в парламент, на всех радио и теле каналах находились представители «Свободы»? Меня регулярно с эфиров снимают, представителя, якобы, правящей партии. Человека, который должен выступать хотя бы в качестве альтернативы. Ведь по правилам журналистики должен быть оппонент. Но наших никого не было, а «Свобода» везде.

При этом мы знаем, что всё это делалось за деньги. Откуда такие большие были деньги у партии «Свобода», чтобы покупать такие эфиры? Командовалось из администрации президента.

Видел ли я Тягнибока в штабе Партии Регионов? – Видел. И как он выходил через подземный гараж штаба Партии Регионов. Я не могу сказать, что я присутствовал при передаче денег. Но то, что с ними велись переговоры – это однозначно.

И то, что идея раскручивания этого жупела фашистского, она работала внутри партии. Да, она работала. Один из авторов этой идеи – господин Манафорт. Американский технолог, который с Януковичем работал с 2004 года. Очень грамотный, толковый технолог. Специалист, который работал исключительно на результат. И результат он давал, безусловно, качественный.

А вопрос того, видели мы или не видели, так Царёв об этом неоднократно говорил… Мы ещё с 2007 года показывали видеоролики, боевые листки, журналы боевой подготовки детей, которых обучали в, так называемых, скаутских лагерях. «Таборы звытягы». Чехия. Словакия. В Польше. На Западной Украине. Там готовили детей, молодёжь и подростков для боевых действий в условиях города. И когда мы приходили к начальнику СБУ, к начальнику МВД, нам говорили: – Вы не преувеличивайте. Это патриотическое воспитание. Не вмешивайтесь.

Особенно мне нравилось, когда после 2010 года Янукович стал президентом, он объяснял, что «Нам трэба еднаты крайину, а ты её пытаешься разорвать».

Когда были марши бандеровские по первому января, у нас в Севастополе было 800 человек представителей спортивного сообщества, с которыми мы на полном серьёзе определялись, как этому противостоять. В Киеве было от полутора до двух тысяч человек, которые были готовы. Они вышли на меня и говорят: дайте нам возможность просто встретиться, но нам нужна гарантия, что нас не будут дёргать за это.

И я приходил к господину Захарченко (Виталий Захарченко, глава МВД Украины при Януковиче, – ред.) Он говорит: – Ты провокатор. Ты хочешь устроить бойню.

А все эти марши, они были чёткими и понятными. Впереди шла бандитская тусовка, а сзади быдло-масса шла, которая разбежалась бы сразу.

Валентин Филиппов: Я хочу напомнить такую ситуацию, тогда первый успех партии «Свобода» в Одессе. Во времена Партии регионов тягнибоковцы умудрились взять 6%. Это очень сильно удивило Одессу. И когда начали проверять, где и на каких участках набрала партия «Свобода» такие проценты сумасшедшие, выяснилось, что это в общежитиях Сергея Кивалова.

Я вот в курсе этой истории. Это был достаточно большой шок. Сергей Кивалов же ваш соратник. Орденами-медалями от России за дружбу награждён. И ваш соавтор по закону о русском языке. И Партию Регионов он очень серьёзно представлял в Одессе и Одесской области. И то, что был использован явно админресурс, что вдруг студенты Юридической Академии дружно проголосовали за партию «Свобода»…                             

Вадим Колесниченко: Вы, наверное, знаете только верхнюю часть медали.  А вторая часть медали другая. В Академии у Кивалова училось очень много людей с Западной Украины. Увы. Когда человека 20 лет зомбируют в одном направлении, за два-три года работы или обучения в Одессе его переделать просто невозможно.

Валентин Филиппов: Но дело в том, что интересно, именно Юридическая Академия на все мероприятия Партии Регионов давала максимальное количество студентов. Которые очень дисциплинированны….                             

Вадим Колесниченко:  Я не могу оценивать работу Кивалова. Но мы понимаем, что если люди приехали из какой-то конкретной территории, то у них конкретные цели, у них конкретные задачи, а как сетевая структура на Западной Украине работает, особенно через сектантские темы, и католические темы, мы это прекрасно знаем. Поэтому, я думаю, в этой части не всё так однозначно.

А вот о том, что «Свобода» стала побеждать, вопрос, например, ультрас откуда вышли? Этот С14, Правый Сектор, ведь они рождались в системе ультрас. Они рождались в киевском Динамо.

А у нас был проект закона о борьбе с терроризмом и экстремизмом среди болельщиков, согласованный с ФИФА и УЕФА, который пресекал эти намордники на мордах. А ребята, по сути, они же проходили боевую подготовку, они учились, как бороться с милицией. В итоге, с тяжелейшими конфликтами, с тяжелейшими скандалами я пять раз этот проект закона сумел затянуть в условиях ЕВРО-2012 в здание парламента.

В последнюю минуту его снимают. Почему? Господин Захарченко отзванивается и говорит: – Нет, законопроект ещё не готов. Законопроект принимать нельзя.

Поэтому, знаете, слишком много совпадений. Анализируя всё это, я понимаю, что – да. Выстраивали методику для того, чтобы во второй тур голосования вышел на сияющем коне господин Янукович и сказал: – Вы хотите фашистов? Или вы хотите меня?

Это всё технология, конечно, была. Но есть один нюанс. Вся украинская политика полна хуторянства. Надо думать широко и смотреть дальше. Но когда ты здесь сало ел, а здесь селёдку заворачивал, и ты думаешь, что всех переиграешь, и за это ты не платишь, а ещё и людей наклоняешь и деньги собираешь, ты должен понимать, что придёт ответка.

Параллельно работали американцы. Тот же самый Манафорт, он же работал не на Януковича. Он работал на себя. На дела, которые ему предлагались в Штатах. А иначе, как он мог столько времени работать на Украине? И просто бархатными шёлковыми ручками людей завели в капкан. И вот как представители европейского сообщества не давали Януковичу применить силу для устранения, говорит о том, что его вели, как барана на убой. Что и состоялось.

Это же абсурд и анекдот – Партия Регионов отказывается поддерживать то, о чём он говорит. Он обижается. Он уходит, а потом у людей-депутатов начинаются проблемы с бизнесом, начинаются проблемы с близкими, с родственниками. Эта технология по скрытому работала.  Поэтому, можно по-разному относиться, но когда говорят, что Партия Регионов кого-то предала, я бы так не говорил.

Люди, которые работали в городах, они были объединены в одной структуре, они честно делали и выполняли свою работу. Но не их вина, что во главе сидели люди, которые использовали партию исключительно, как инструмент для зарабатывания денег.

А на 2015 год готовился государственный переворот. Об этом уже все знали.

Валентин Филиппов:  Ну, так то на пятнадцатый!                            

Вадим Колесниченко:  Поэтому майдан так и затянулся. Потому что никто не ожидал, что Янукович взбрыкнёт. А он взбрыкнул только по одной простой причине. Во фракции Партии Регионов отказались голосовать за ратификацию этого соглашения. Это же было публично. Он пришёл, там со скандалом было.

А причина была очень простая. До августа месяца в Украине никто не видел текста этого соглашения по евроинтеграции.

Только наши коллеги нашли в Европе на английском языке, сделали перевод, и когда уже дали нашим промышленникам, они прочитали, тогда уже началась буча.

И сорвалось, не могу сказать, что спонтанно, но два месяца раскачки происходило по простой причине, американцы успели мобилизовать большое количество денег, и развернуть эти все структуры.

Хотя, так называемые автокемпы, в которых принимал участие посол США, они проводились по территориям каждые два месяца.  В августе даже в Донецке проводился на территории заброшенного завода, куда попасть было нельзя. А там этих блогеров-ребятишек обучали и им платили, и рассказывали, как нужно проводить государственные перевороты.

Я могу сказать одно. Мало того, что было внутреннее предательство, но плюс ещё и головотяпство. МВД, СБУ… А дипломатические службы украинские, они никогда не были проукраинскими. Эти все ребята всегда работали на Запад, всегда стучали, всегда подставляли.

Валентин Филиппов: Да. Вы меня сейчас в главном убедили. В правильности нашего выбора. Хотя и печально, что только Крым. Пять лет мы уже являемся гражданами России и Крым в другом государстве.                           

Вадим Колесниченко:  Я вас перебью. Опять мы должны к Партии Регионов вернуться. На самом деле, произошло уникальное событие.  У нас международная организация российских соотечественников писала справку в ОБСЕ, в Совет Европы. Центр юридический писал справку для ООН. Для всего Мира самоуправление является священной коровой. Легитимно избранные органы местного самоуправления являются ключевыми. И для США, и для Германии, и для Франции региональные политики являются ключевыми тяжеловесами. И ты не попадёшь в центральную политику, если ты не зарекомендовал себя на региональном уровне. Ну и плюс, Украина подписала же соглашение – Хартию о местном самоуправлении.

Так вот что произошло. Депутаты Партии Регионов, как в Крымском парламенте, так и в Севастопольском законодательном собрании, они приняли законные решения в виду отсутствия Конституции, они объявили легитимный референдум. При этом было очень грамотно, с точки зрения международного законодательства, принято решение. Сначала было объявлено о независимости. А только после этого факта, который не был опротестован, обратились исполнительные органы Севастополя и Крыма к России с просьбой принять нас в её объятья дружеские. Это очень важно.

А что произошло в Луганске и Донецке? Местные законно избранные органы самоуправления отказались поддержать население. И референдумы, хотя они прошли при высочайшей явке, их объявили самодеятельные группы населения. И самодеятельные группы населения сформировали комиссии по референдуму. Мы говорим не об эмоциях, мы говорим о праве.

Поэтому для Европы, как и для любого человека понятно, признать законным это было просто невозможно. Поэтому и у России руки были развязаны по Крыму и Севастополю. А что касается Одессы, Херсона, Николаева, нигде органы местного самоуправления никоим образом не поддержали местное население.

Валентин Филиппов: Я бы поспорил. Я, конечно, на таком уровне не нахожусь, на котором вы. Но я абсолютно уверен, что если бы наши одесские политики, чиновники, законно избранные депутаты получили бы какой-то обнадёживающий сигнал из Москвы, то они всё это бы сделали.

Наш губернатор неделю сидел и ждал. И он баррикадировался, привозил бетонные блоки для блокпостов и всё такое. А потом он сказал – ребята, мы Москве не нужны. И ушёл. А вместо него прислали оранжевого.

Прислать в Одессу, я это вырежу, прислать в Одессу… для переговоров с местными элитами, это бл… ец.   Я это вырежу.                         

Вадим Колесниченко: Знаете, вы можете не вырезать. Я говорю по ситуации по Одессе и Украине в целом. Я считаю, что вина российского политикума  прямая и неискупимая.  Того, что произошло на территории Украины.

Что? В России не знали? Да мы устали говорить о том, что происходит. Мы устали просить поддержки. Но вы знаете, что тогда происходило, и то, что сейчас, пять лет, из года в год растёт товарооборот Россия – Украина, и прямые инвестиции со стороны России по миллиарду, полтора миллиарда в год растут.

У меня возникает вопрос. Так у кого с кем какие действия? У кого, где какие интересы. Может, кому война, а кому мать родна?

Когда на соотечественников, самая большая структура в мире, российские соотечественники в Украине – шиш, да ни шиша не даётся на поддержку. Когда по Западной Украине пытаешься провести конкурс для учителей русского языка, которые живут там, как на фронте. Хоть какими-то конкурсами. А мне говорят: – Извините, но это вмешательство во внутренние дела…

Валентин Филиппов: Какие учителя русского языка на Западной Украине? Мы же в Ялте собирались сколько раз! И кофе, и бутерброды.        

Вадим Колесниченко:  Вот это ответ на то, что в Одессе имели право на это говорить. Но! Когда в Севастополе состоялось, и когда Беркут  ушёл на перешеек, у нас не было «вежливых людей». И это был крик отчаяния. Я могу сказать, что у меня даже по документам, я буквально 24 февраля купил оружие, несколько единиц, патронов ящик, бронежилеты.  Мои коллеги это всё приобрели. Мы действительно понимали, у нас выбора не было, то, что говорилось в украинском парламенте, и я этих людей видел. Я знал, что они будут убивать. Мы это видели. Что они делали с антимайдановцами, мы видели, что они делают с беркутом. Поэтому никто иллюзий не испытывал.

Поэтому, была ли реальная поддержка со стороны России? Нет, этого не было. Это я к чему говорю. К одесскому: «нас Россия не поддерживает». Нас тоже никто тогда не поддерживал. Они только на четвёртый день появились, «вежливые люди» появились в крымском парламенте.

Валентин Филиппов:  У нас на четвёртый день никто не появился.                            

Вадим Колесниченко:  Но у нас были действия конкретные.

Валентин Филиппов: У нас тоже.                            

Вадим Колесниченко: У нас было формирование отрядов.

Валентин Филиппов: У нас тоже. Всё один в один было. Только у вас 30 тысяч собралось на площади, а у нас 50 тысяч. Но у нас город в два раза больше. Ну и что? Ну и всё.                            

Вадим Колесниченко:  Ну, Крым – это счастливый билет. Мы его вытащили, как мыло из-под пятки в бане. И в уходящий вагон.

Когда меня спросят: – вот пять лет прошло, что ты испытываешь?

– Самое главное – ощущение безопасности и покоя. Это трудно объяснить тому, кто не был в этом котле последних несколько лет на Украине. Когда ты каждую минуту ожидаешь в спину. Когда тебя обливают помоями ежедневно. Ты не знаешь, куда деться. Не знаешь, к кому обращаться. Когда тебя твои же подставляют.

А здесь действительно ощущение безопасности и покоя.

Только ради этого, что бы быть подальше от этого кошмара, от этих идиотов, можно было бы провести ещё 21 раз референдум. И я бы своего мнения не изменил. Такова ситуация.

Так что, как состоялось, так состоялось. К сожалению, большая политика, как показывает опыт, без крови не делается. Но обидно, когда убивают своих же на территории Украины, а европейское общество рукоплещет и говорит, что это демократия.

Валентин Филиппов: Кстати, это был мой следующий вопрос. Про последние пять лет. Всё. Вы на него уже ответили.                           

Вадим Колесниченко:  Да.

Валентин Филиппов: В Севастополе постоянно возникает конфликт между заксобранием и губернатором. Что не так с губернатором Дмитрием Овсянниковым?

Вадим Колесниченко: К Овсянникову претензии уже конкретные. Потому, что, то, что происходит с городом, то, как бездарно расходуются деньги  (или не расходуются), по мнению населения, можно считать, что деньги разворовываются.   Постоянные конфликты, которые попадают в средства массовой информации, вы знаете, даже при Украине такой губернатор давно бы сидел. В условиях российских реалий, наверное, это не принято. Но для меня очень показателен был один пример. Парк Победы.

Валентин Филиппов: Ой, Парк Победы! Слушайте, а расстреливать? Вот на Украине думают, что здесь за такое расстреливают. А вот мы доказали, что не расстреливают.                           

Вадим Колесниченко:  Но вот что меня поразило, только зашёл человек. 2017 год, по-моему. Самая уникальная, самая потрясающая операция, крайне важная для города – это взять и реконструировать Парк Победы.

Валентин Филиппов: Который был в приличном состоянии.                             

Вадим Колесниченко:  Он был в приличном состоянии. В итоге выделяется полтора миллиарда рублей. И до сегодняшнего дня  «наша писня гарна-нова». Классическая украинская схема.

Валентин Филиппов: Причём, всё разваляли, нет, чтоб участками.                             

Вадим Колесниченко:  При наличии, что у нас нет детских садов, нет школ новых. На тот момент. У нас проблемы с водоканалом. У нас проблемы с энергией. У нас проблемы с жильём социальным.

Нет! Крайне важно полтора миллиарда вкатить в это мероприятие.

Либо вопрос, связанный с очистными сооружениями. Два миллиарда. Каким образом бюджетные деньги попадают на счёт коммерческого банка, за личным распоряжением? И через два дня этот банк лопается. Это нормально?

Валентин Филиппов: Это круто!                           

Вадим Колесниченко: Это же город. Он же маленький. Люди же всё это видят. А на фоне того, что до сегодняшнего дня есть проблемы с трудоустройством молодёжи, есть проблемы с уровнем заработной платы, проблемы с ценами. Они объективные. И есть у людей напряжение. Можно терпеть какое-то время, когда мы видим, что власть старается что-то сделать. А то, что происходит и в системе образования, и в медицине, это же всё жители. Это люди.

Валентин Филиппов:  А вы сами не собираетесь баллотироваться уже, как гражданин России?  Ну, по традиции, члены Партии регионов обычно идут от Единой России. Может, от Единой России пойдёте, а может от Родины?                          

Вадим Колесниченко:  Нет. Вот то, что происходит с Единой Россией в России, меня не устраивает. Я правящие партии видел три на Украине. Судьба всех трёх партий всем известна. Является ли партия Единая Россия сегодня двигателем? Если взять за пример Севастопольскую организацию, то я бы этого не сказал.  Это – гиря. Это гиря на ногах государственного управления.   Сейчас там произошла ротация. Пришли новые люди. Может быть, они смогут наполнить новыми смыслами эту организацию, партию Единая Россия.  И, может быть, попытаются как-то получить доверие у населения.

Валентин Филиппов: Ну, хорошо. А вы не хотите поучаствовать? Вот, помочь. 

Вадим Колесниченко:  Я могу. Но, честно говоря, нет желания.  По простой причине. За пять лет в Севастополе людей настолько между собой рассорили, когда в 2014 году весной начали объявлять, кто правильный, кто не правильный. Кто украинский предатель, а кто не украинский предатель. При этом, людей, которые, по сути,  обеспечили русскость этого города, и обеспечили проведение референдума, обеспечивали переход власти, обеспечили нормативную базу, их, почему-то, объявили чуть ли не украинскими преступниками. А некоторые люди, которые случайно стали сенаторами, волею судьбы, имеют хамство называть их украинскими предателями и прочее, знаете, с такими людьми не хочется близко находиться.

Я в своей жизни максимально реализовал свой потенциал. Я получил удовольствие от того, что я делал. И, честно говоря, ввязываться в междусобойчики, разбирательства, кто прав, кто виноват, я не хочу.

И хотел бы, конечно, чтобы новое Законодательное Собрание, которое, даст Бог, будет избрано честно, и вот новая Единая Россия пришла, и они смогут навести в этой части порядок, чтоб они работали в интересах города. Для горожан, а не для себя любимых. Тогда я был бы благодарен.

Ну и пусть молодые трогаются, работают. У меня другие интересы, другие настроения, у меня другие желания. И мне теперь есть, чем заняться.