«Революция» на граните, или Операция «Дегенерация»

Как-то так сложилось, что за точку отсчёта украинских «майданов» принята дата 22 ноября 2004 года – начало массовых протестов в центре Киева свидомой и евроориентированной «спильноты» как ответ на избрание президентом Украины «пророссийского» Януковича вместо «укропейского» Ющенко, с которым связывали свои надежды не только свидомые, но и легион мелких хозяйчиков, обкусанных олигархическими акулами Кучмы.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook, Одноклассниках или Вконтакте

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

На самом деле, в новейшей истории Украины задолго до «Майдана-2004» состоялся «Майдан-1990», известный также под названием «Революция на граните», который нельзя назвать провальным, поскольку он, вместе с прочими макрособытиями конца 1980-х, оказал заметное влияние на раскол единой страны, выход Украины из состава СССР и на всю последующую судьбу «Незалежной».

С тех пор много воды утекло и ещё больше забылось, и теперь, если не считать непосредственных участников «революции», мало кто вспомнит, что 2 октября 1990 года, уже в разрушающемся СССР, в центре Киева, на тогда ещё площади Октябрьской Революции, личинки «декоммунизации» и «европейского выбора Украины» из числа украинских студентов и сочувствующих им пэтэушников, впервые притащили палатки, раскладушки, спальные мешки и прочие туристические принадлежности. Не ради флэшмоба какого-нибудь, а с целями взрослыми, политическими – уже не только против «коммуняк и советского тоталитаризма», и  прямо подтолкнуть общество к историческому разрыву с Россией.

Сходняк «на граните» был отнюдь не стихийной акцией. Его организаторы позднее признавались, что готовились к акции заранее, в течение несколько месяцев. Подробностей гранитные затейники не разглашают, но уверяют, что протест зрел по квартирам да общагам, на конспиративных сходках, где и были обкашляны детали. Характерно, что застрельщиками протеста стали в первую очередь студенты западноукраинских вузов, а также студенты Киевского госуниверситета, понаехавшие в Киев из Западенщины. Одним из побудительных мотивов к организации акции массового неповиновения в центре Киева стало горячее обсуждение в обществе предстоящего нового Союзного договора.

По прошествии четверти века в конспиративные квартиры и посиделки верится слабо, поскольку западенцы уже могли свободно выезжать в Польшу, в которой быстренько свили кубло западные спецслужбы, а в Румынии в 1989 году произошёл государственный переворот, инспирированный, спланированный и проведенный при активном участии ЦРУ, в результате которого власть и политическое устройство Румынии резко поменялось на антисоветское и антирусское, а бывший глава СРР Чаушеску был тайно, торопливо, без суда и следствия, расстрелян вместе с супругой.

Так что убеждать, что тщательно организованная антисоветская и антироссийская акция в центре пока ещё советского Киева стала результатом вечерних посиделок на кухне группы неудовлетворённых жизнью сопливых студентов, большинству из которых на тот момент едва исполнилось 20 лет, – артель «Напрасный труд».

А если тщательно покопаться в анналах, то можно вспомнить, что в мае 1990 года группа украинских, грузинских, московских и литовских студентов провели в Москве небольшую репетицию в виде однодневной голодовки, приуроченной к годовщине событий на пекинской площади Тяньаньмэнь.

Таким образом, западенские черти шли баламутить центр Киева абсолютно уверенные в своей полной безнаказанности.

2 октября 1990 года для Украины началась эпоха уличной охлократии. На площадь в центре Киева вышла небольшая кучка членов Студенческого братства и Украинского студенческого союза. Для киевской городской власти появление каких-то протестантов стало полным нежданчиком. Пока в Киевсовете метались и решали – шо будем робыть? – протестующие разбили палаточный городок, провозгласив его «территорией, свободной от коммунизма».

Здесь следует дать небольшую ремарку. «Декоммунизация» пятачка площади осенью 1990 года уже тогда выглядела подвигом «Неуловимого Джо». В этом году весь СССР был полностью «декоммунизирован», поскольку из Конституции была изъята статья о руководящей и направляющей роли КПСС. Партия, до появления серьёзно настроенных ребятишек в центре Киева, согласилась потесниться на политическом Олимпе, дав добро на «многовекторность» и прочую многопартийность. Так что протестовать западенские сторонники «демократического выбора» Украины пришли, когда всё уже было разрешено сверху. Случись подобное тремя годами раньше, и застрельщикам стихийного протеста не поздоровилось бы, несмотря на бушевавшие в стране «Перестройку, Гласность и Ускорение».

В Москве, например, наряды милиции на Пушкинской площади за милую душу паковали и препровождали в автозаки фриков из «демвыбора» Гипножабы Новодворской, выходившей то отметить юбилей февральского переворота 1917 года, то ещё какую «Пражскую весну». Быть сожранным медведями в ГУЛАГе арестованной диссиде уже не грозило, но из института вполне могли высадить под зад пинком за противоправные действия.

И только избыточная политизированность, да ещё слабое знание законов гражданами помешало в то время оценить героический гопак на граните.

Само название «революция на граните» произошло из-за того, что палатки «декоммунизаторов» крепились на колышках, вбитых в стыки плит, которыми была вымощена площадь Октябрьской Революции и могли быть снесены одним дуновением самого слабого бойца ОМОНа, как соломенный домик Ниф-Нифа.

Но кровавые сатрапы в Киевсовете так испугались, что разрешили студенческое лежбище на граните постфактум.

Как и во время двух последних «майданов», на пятачок потянулись толпы зевак и сочувствующих с чайком, ковбасой и бутербродами для борцов с кацапо-большевистской оккупацией и за европейский выбор.

Вскоре протестующие определились с координаторами. Ими стали Олесь Доний (студент Киевского ГУ,), западенец, Маркиян Иващишин (студент Львовского политеха) и Олег Барков из Днепродзержинска, а то без «схидняка» в компании рагулей картинка выглядела как-то уж очень подозрительно. Через несколько дней Иващишин умёлся во Львов и освободил должность другому львовянину из Студенческого братства, бывшему «афганцу» Коцюрубе.

По сравнению с двумя чисто украинскими «майданами» «Майдан на граните» проходил чинно-благородно. Студентики объявили голодовку и мирно лежали тюленями на раскладушках поверх матрасов или спальных мешков. Ряд участников устроили косплей, надев цепи и обрядившись в гулаговские ватники. Для наблюдения за их драгоценным здоровьем и ради практики в полевых условиях к «декоммунизаторам» прибыли студенты-медики, среди которых затесался юный бандерлог Олежка Тягнибок.

Очень скоро поддержать студентиков прибыли новоявленные «властители украинских дум», откинувшиеся из мест не столь отдалённых. В их числе: Владислав Черновол, Левко Лукьяненко, Степан Хмара, Левко Горохивский и ещё десяток-полтора рагулей-националистов.

Дело в том, что на октябрь 1990 года националисты, избранные в ВС УССР, образовав внутри парламента «Народную Раду», были в явном меньшинстве и не могли ускорить уже обозначившиеся дезинтеграционные процессы. Конкретно: отказ от подписания нового Союзного договора, национализация имущества компартии и комсомола, досрочные перевыборы Верховного Совета на собственных условиях, возвращение всех украинских солдат срочной службы на территорию Украины. Ну, и отставка премьера Виталия Масола, типичного советского хозяйственника, сидевшего бельмом на глазу вылезших из погребов селюков, считавших Масола ретроградом, тормозившим «демократические преобразования».

Надо сказать, что в ВС УССР националистам противостояло абсолютное большинство депутатов (239 человек) самых разных политических взглядов, названных «коммунистическим большинством», хотя среди них был владыка Агафангел (в данный момент возглявляющий Одесскую епархию, а в 1990 году – Винницкую).

Вот ради этих 239 человек и затевалось шоу «на граните», с целью ошельмовать их, оплевать и убрать с политического горизонта, расчистив площадку для новоявленных «хэроив» из схрона.

К сожалению, конец 1980-х – время упущенных возможностей для доживающей свои последние деньки почти уже и не советской власти. Из боязни выглядеть сатрапами и держимордами, власть перестала бороться с наступающими дегенеративными явлениями. Власть до судорог боялась не только методов Тяньанмэнь, но и просто мягкого милицейского разгона «под белы руки». Доний, к примеру, получил возможность изливать свою «демократическую» демагогию из телевизора, и Украину всколыхнули студенческие волнения, в ряде мест переходившие в правонарушения и вандализм: захватывались аудитории, силой отстранялись преподаватели, на «гранитный майдан» отправлялись новообращённые, а на камеру устраивались показательные сожжения комсомольских билетов.

В результате, все эти бесчинства проняли украинскую властную верхушку и к «декоммунизаторам» вышел Леонид Кравчук, быстренько пожертвоваший своим соратником Масолом ради спасения собственной задницы.

Как все мы теперь прекрасно знаем, дальнейшая политическая карьера Кравчука состояла из сдачи и прогибов на все 100%, что очень скоро сыграло с самим Кравчуком злую шутку: до конца своего президентского срока он был списан в утиль и отправлен доживать остаток своей затхлой жизни нафталиновым «сбитым лётчиком»

Хватило 15 дней раскачки, чтобы уже 17 октября 1990 года ВС УССР уступил требованиям толпы и принял постановление № 45, в котором были учтены почти все требования студенческого охлоса. Пунктом № 1 постановления значилось: «В течение второй сессии Верховного Совета УССР принять законы о референдуме, общественных объединениях и организациях, о статусе народного депутата, а также закон о выборах в Украинской ССР на многопартийной основе. Парламент берет на себя обязательство провести народное голосование (референдум) по вопросу доверия самому себе. И по его результатам – новые выборы.»

Т.е. протестующие, раззуживаемые депутатами-националистами, предложили ВС УССР политическое самоубийство. И вот тут у наивных юношей и девушек произошла осечка. Стремительно теряющие власть парткомычи предпочли договориться о разделе власти и сфер влияния напрямую, без посторонних глаз. Результатом сговора стал сфабрикованный «как надо» декабрьский «референдум» 1991 года, выход Украины из состава СССР, возникновение класса олигархов, бандеризация и разворовывание одной из самых богатых по всем показателям советских республик, затяжной политический и экономический кризис, закончившийся государственным переворотом

2014 года и началом распада страны. Процесс распада и вымирания Украины продолжается и нет никаких признаков – что могло бы его остановить и повернуть вспять. Дно всё ещё не достигнуто.

Что получили бунтующие студенты? О, таская для «шароварных» каштаны из огня, они достигли зияющих высот. Доступное бесплатное образование вскоре стало не очень доступным платным. Между качеством образования образца 1990 года и 2016 года лежит пропасть. Уровень коррупции среди преподавательского состава не просто вырос стократно, но и стал сопутствующим высшему образованию фактором. Многие кафедры и специальности, относящиеся к точным и инженерным наукам, были упразднены, институты сокращены, а то и закрыты.

Впрочем, верхушки студенческого протеста все эти «реформы» практически не коснулись. Доний и Тягнибок 26 лет пребывают «в шоколаде», депутатствуют, митингуют, собирают новых адептов и неустанно гадят в наплечные макитры новых поколений студентов, в надежде и дальше действовать в том же духе.

«Вытираны» студенческого протеста «на граните» считают себя проигравшей стороной. Дескать, их программа была успешно заболтана, долгожданного референдума о смене и трансформации власти не произошло и, Украина упустила свой шанс сразу после распада СССР стать в один ряд с такими обласканными евроинтеграцией везунчиками, как Польша, Чехия, Венгрия, Литва или Эстония. Некоторые, особо обиженные, считают Украину, даже после февральского переворота 2014 года, глубоко коммунистической внутри, с трызубом на лацкане пиджака для видимости. Но это, похоже, случай клинический и без целебной лоботомии не лечится.