Эксперт объяснил, зачем Москва упорно «поддерживает» Лукашенко «в ущерб» собственной репутации

Москва прекрасно понимает, что время Лукашенко ушло, а проводимый им курс неприемлем – ни внутри страны (для народа), ни на внешней арене (для России).

Однако Кремль вынужден до поры демонстративно «поддерживать» неадекватного диктатора, чтобы оставаться на «белорусском поле» и иметь возможность перехватить контроль над ситуацией в стране в момент внезапного развала режима, который неизбежно приближается.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

О сегодняшней ситуации в российско-белорусских отношениях и политических перспективах Лукашенко в ближайшие полгода рассказал корреспонденту «ПолитНавигатора» заместитель директора Института РУССТРАТ Юрий Баранчик.

– Как на деле реализованы угрозы Лукашенко разорвать экономические связи с Польшей и Прибалтикой за организацию Беломайдана?

– На самом деле, данные угрозы никак не были реализованы. С Польшей никаких изменений не произошло. Наоборот, ударили по белорусским гражданам, которые с помощью продажи в Белоруссии дешевых польских товаров, а в Польше – белорусской водки и сигарет, хоть как-то сводили концы с концами.

Что касается Прибалтики, то как уже понятно, никакой переориентации грузов с прибалтийских портов на российские не произошло. Почему? Судя по тому, что пишут в СМИ и Телеграм, в частности, про бизнес сына бывшего главы МИД РБ Кравченко, та продукция, которая вырабатывается на государственных предприятиях республики, и которая, соответственно, принадлежит всему народу, выходит из нее как уже частная собственность конкретных людей.

Соответственно, в бюджет поступают те крохи, которые нужны для поддержания функционирования госпредприятий. То есть, идет приватизация прибыли и национализация убытков. И все это при полном попустительстве Лукашенко.

Понятно, что с российским направлением поставок нефтепродуктов и калийных удобрений таких серых и черных схем выводов прибыли из республики не будет. Поэтому они белорусским руководством и не запускаются.

– А с Украиной? Что в условиях открытой поддержки Киевом госпереворота еще мешает Лукашенко признать Крым? Раньше Минск ссылался, что Украина – это партнер номер два после РФ.

– С Украиной аналогичная ситуация. Ни для кого не секрет, что Зеленский контролирует власть лишь очень частично. Он уже давно стал удобной ширмой для многих дельцов обделывать свои темные дела, принимая на себя весь негативный имидж от действий ближайшего окружения.

Порошенко во многом сохранил свой бизнес, а именно с ним и вел свои дела Лукашенко. Поэтому и нет никакого признания Крыма, так как это нанесет удар по бизнесу фигур из ближайшего окружения Лукашенко и Порошенко.

Конечно, официальный Минск вынужден как-то выкручиваться, объясняя населению эти видимые простым взглядом противоречия, но после 9 августа официальный Минск давно наплевал на все приличия и правила, и будет удерживать власть посиневшими пальцами, несмотря ни на что.

Это приводит к тому, что официальный Минск становится все более токсичным партнером для всех, в том числе, и для Москвы. И сегодняшний визит Лаврова, когда он в открытой для прессы части беседы с Лукашенко, по сути, открыто напомнил тому о сочинских договоренностях с Владимиром Путиным, которые необходимо выполнять, это прекрасно демонстрирует.

Токсичность Лукашенко не должна перейти на проект Союзного государства, который поддерживают большинство граждан России, Белоруссии, да и Украины.

– Насколько стоит доверять польской социологии, где утверждается о падении популярности идеи интеграции с РФ? Помощь Москвы в подавлении Беломайдана действительно негативно сказалась на настроениях в РБ?

– Такая проблема действительно есть. Многие граждане Белоруссии действительно задают такие вопросы – «почему Москва не помогает скинуть Лукашенко, если народ против». На это можно сказать следующее. Во-первых, на сегодня нет точных данных, что Тихановская получила больше Лукашенко. Есть сомнения в официальных данных белорусского ЦИК, но этого явно недостаточно для того, чтобы ставить Лукашенко ультиматумы.

Во-вторых, народ зачастую меняет свою позицию. Можно вспомнить, как в царской России народ страстно хотел вступления в Первую мировую войну, а потом, буквально через 3 года скинул царя. Или вспомнить Германию 30-ых, где большинство проголосовало за Гитлера, а потом молилось об уходе его из власти.

Так что, просто апеллировать к мнению народа мало.  Народ должен иметь своих представителей, чтобы было с кем разговаривать. А с кем в Белоруссии сегодня разговаривать? Не с Тихановской же, которой манипулирует сама белорусская власть.

Поэтому, конечно, определенная обида у некоторых людей есть. Но партия еще не закончена. А когда она будет закончена, думаю, все ненужные обиды у людей и рассосутся, а идея союзной интеграции засияет новыми красками.

– А на кого же поставить России в Белоруссии, если все зачищены, да и на президентских выборах среди конкурентов Лукашенко не было ни одного сторонника воссоединения? Все, как минимум, такие же многовекторные.

– Такие люди, несомненно, есть, в том числе и в госаппарате. Там много порядочных, умных и честных людей. Все упирается в нежелание Лукашенко вести диалог с обществом и готовить свой постепенный уход. Но, думаю, все объективные и субъективные предпосылки для этого уже давно существуют, и белорусский транзит начнется довольно скоро, в пределах весны-лета следующего года.

– Какие рычаги принуждения Лукашенко к интеграции остаются у РФ?

– Думаю, есть и политические рычаги воздействия, и экономические, но говорить о них детально сейчас не стоит. Идут сложные переговоры, а результат – вернуть республику на демократический путь развития – сейчас главное.

– С какой целью он вновь посылает сигналы Западу о готовности к многовекторности?

– Эта цель достаточно ясна – создать некий противовес для России, мол, видите, у меня с Западом все хорошо. Но это раскачивание на качелях ведет белорусское руководство в тупик.

Амплитуда этих раскачиваний с каждым годом становилась все меньше, а сейчас и с каждым месяцем становится все меньше. И дело не только в политике, а в экономике – у белорусского режима больше нет той финансовой подушки, российской, кстати, которая бы позволяла ему заниматься «многовекторностью». В обмен на пустые обещания – денег Москва больше не даст.