Как лидер боснийских сербов играл в Москве роль «свадебного европейского президента»

Последние три дня в Москве находился лидер боснийских сербов Милорад Додик, который ныне занимает пост президента Республики Сербской – одного из двух энтитетов Боснии и Герцеговины (БиГ). Додик встретился с президентом России Владимиром Путиным, секретарём Совета Безопасности РФ Николаем Патрушевым и принял участие в международной встрече по безопасности в Подмосковье.

Но на самом деле Додик играл роль «свадебного европейского президента». Дело в том, что Босния и Герцеговина фактически является протекторатом Европейского Союза, и любой чиновник, в том числе глава энтитета, может быть отправлен в отставку решением никем не избираемого чиновника – Высокого представителя в БиГ, передаёт корреспондент «ПолитНавигатора».

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube и TikTok.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Скандал сопровождал визит Додика в Россию задолго до его начала. Ещё 17 мая еврокомиссар по вопросам политики соседства и расширения Оливер Варгели заявил, находясь в Сараево, столице БиГ:

«Нам нужно, чтобы Босния и Герцеговина была нашим союзником. Наши союзники не ездят в Россию, это моё послание».

Варгели принял участие в политическом форуме высокого уровня в Сараево, где обсуждались шаги, которые Босния и Герцеговина должна предпринять для вступления в ЕС. Он отметил, что его вдохновляет приверженность заинтересованных сторон проведению реформ, согласованных при предоставлении БиГ статуса кандидата в члены ЕС, и её «очень четкие обязательства как европейского союзника».

_{За этим ясно виднелось требование ввести санкции против России, хотя прямо об этом еврокомиссар не сказал.}

Стоит отметить, что официальная позиция властей Боснии и Герцеговины в отношении антироссийских санкций весьма специфическая. С одной стороны, Совет министров и Президиум БиГ решения об этом не принимали благодаря представителям сербов. Тут стоит отметить, что хотя энтитетов в стране два – Республика Сербская (РС) и Федерация БиГ (ФБиГ, её часто называют «мусульмано-хорватская федерация»), однако все органы власти формируются из представителей политических сил всех трёх общин, и как сербы, так и хорваты с мусульманами могут заблокировать  любое решение.

С другой стороны, послы Боснии и Герцеговины при ООН, ОБСЕ, ЕС и Совете Европы проголосовали за все резолюции этих органов о введении санкций против России (которые, естественно, без решения на национальном уровне никаких реальных последствий не имеют). Дело в том, что МИД БиГ – это квота мусульман, а те, как и боснийские  хорваты, полностью поддерживают Запад и требуют вступления страны не только в ЕС (с чем сербы согласны), но и в НАТО.

Таким образом все пока довольны: Россия – в связи с тем, что ещё одна (кроме Сербии) европейская страна не ввела санкции против Москвы, Запад – формальной поддержкой своих решений со стороны дипломатов БиГ, а боснийские сербы, мусульмане и хорваты – демонстрацией политической позиции.

Однако нужно иметь в виду, что эта демонстрация ограничена Дейтонским мирным договором, который в 1995 году остановил кровопролитную гражданскую войну в Боснии и Герцеговине. Он предусматривает институт наместника от Запада в БиГ (фактически от ЕС), которого позже наделили безграничными правами. Этот человек – Высокий представитель в БиГ – может единоличным решением отменить или ввести в действие закон, отменить решение любого органа или чиновника, а также лишить должности любое должностное лицо, в том числе избранное.

К примеру, в марте 1999 года тогдашний президент Республики Сербской Никола Поплашен отказался подавать на утверждение парламента РС кандидатуру Милорада Додика, который в то время был любимцем Запада и лично госсекретаря США Мадлен Олбрайт.

Додик и Олбрайт.

После этого Поплашен, набравший на выборах президента РС более 380 тысяч голосов, был смещён со своего поста решением тогдашнего Высокого представителя в БиГ Карлоса Вестендорпа.

Ныне Додик занимает другую позицию, подчёркивая необходимость тесных связей Республики Сербской с Сербией и Россией, за что «удостоился» санкций со стороны США и Великобритании. За последний год это уже третья его поездка в Россию, он виделся с Путиным в июне прошлого года на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, а затем в сентябре в Москве – перед всеобщими выборами в Боснии и Герцеговине.

«Республика Сербская продолжает сотрудничать с Россией и имеет право, несмотря на давление, вести собственную политику», – написал Додик и Instagram перед визитом в Москву, отметив, что собирается обсудить с Владимиром Путиным некоторые экономические проекты и важные геополитические проблемы.

А 22 мая глава представительства РС в РФ Душко Перович заявил, что на встрече Путина и Додика будет, в том числе, обсуждаться цена на газ, и сообщил о готовности республики платить за газ в рублях.

Сложно сказать, обсуждался ли этот вопрос, поскольку ни пресс-служба Кремля, ни офис Додика ничего по этому поводу не сообщили. Может быть, потому, что ни один банк БиГ не осуществляет операции в рублях, а Республика Сербская потребляет лишь около 10% газа, который Россия поставляет в Боснию и Герцеговину, но вынуждена держать на него цену около 300 долларов за тысячу кубометров и для потребителей в мусульмано-хорватской федерации?

Или потому, что планы строительства газопровода из Сербии в РС, инвестировать в который готов «Газпром», заблокированы на уровне Президиума БиГ, и решение Совета министров страны о поддержке этого проекта, принятое перед визитом Додика, является не более чем пиар-ходом?

Конечно, по словам Путина, рост товарооборота между Россией и Республикой Сербской за последний год составил 57% (хотя его номенклатура неизвестна, то есть речь может идти о «параллельном импорте» с Запада). Президент РФ отметил заинтересованность бизнеса республики в работе с «крупными российскими компаниями по различным направлениям» – что в переводе означает отсутствие юридически обязывающих договорённостей.

С другой стороны, отсутствующий экономический результат визита Додика в Москву с лихвой был компенсирован резонансными политическими заявлениями.

«Мы благодарны вам за вашу нейтральную позицию по событиям на Украине. Только такая позиция и может привести к какому-то положительному решению. Но в любом случае мы благодарны вам за сдержанность», – сказал российский президент на встрече с лидером боснийских сербов 23 мая.

Милорад Додик в ответ рассказал об оказываемом на РС давлении из-за подобной позиции.

«Республика Сербская остается упорной в своей позиции: против политики, которая пытается перебросить вину только на одну сторону. Мы же считаем, что РФ упорно боролась за безопасность и пыталась и раньше обеспечить гарантии, но была вынуждена начать СВО. Республика Сербская, конечно, из-за всего этого подвергается огромному давлению. Вообще от меня требовали принять решение о санкциях против Российской Федерации. Но мы решили, что просто-напросто не будем частью этой истерики», – сказал он.

Действительно, Милорад Додик в бытность членом Президиума БиГ резко выступал против самого рассмотрения вопроса о введении санкций против России, но сегодня сербов в этом органе представляет Желька Цвиянович.

Она хоть и является ближайшей соратницей лидера боснийских сербов, однако демонстрирует готовность сотрудничества с Западом, в том числе с США, где неоднократно бывала ранее – ведь против неё в Вашингтоне санкции не вводят. А как американцы умеют обрабатывать политиков из мелких европейских государств, всем известно.

Кстати, когда в 1999-м Высокий представитель в Боснии и Герцеговине отправил в отставку президента РС, член Президиума БиГ от сербов Живко Радишич против этого особо не протестовал. Видимо, сам боялся потерять должность, и не зря – ведь в будущем членов Президиума тоже отправляли в отставку решением западного наместника в Сараево.

Поэтому в Кремле, безусловно, понимают хрупкость позиции Додика, но в данный момент, как говорится, всякое лыко в строку. Тем более что обходится оно куда дешевле экономической поддержки той же Сербии, президент которой постоянно заявляет о возможности введения санкций против России, когда давление Запада станет невыносимым.