Мовное гестапо победило Одессу

Ни Луцк, ни Жолква, ни Гадяч, а «Одещина — первая область в Украине, в которой утверждена областная программа развития государственного языка».

Это цитата из панегирика уполномоченного по защите государственного языка Тараса Креминя. А восхваляет он гауляйтера, главу областной военной администрации, бывшего командира карательного батальона «Айдар»:

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

«Выражаю благодарность боевому офицеру — руководителю Одесщины Максиму Марченко за принципиальность в разработке и утверждении крайне важного документа. Украинский язык — фактор единства, национальной безопасности и свободы!».

Мовный гестаповец все-таки добился своего мелкими (и не очень) пакостями — его зондеркоманды из активистов докапывались до всего — даже до объявлений на Русском и оперном театрах, адресованных рагулям: уважаемые рагули, мол, не ходите сюда прямо с пляжа в трусах и шлепанцах. «Не на мове написано!». Ганьба, санкции!

_{Они клеили на магазины и офисы аналоги желтых звезд — здесь работают предатели родины, у них вывески на русском; учителя русского языка и литературы, давно отлученные от профессии, подрабатывающие классоводами, трудовиками или выполняющие другие административные функции, были уволены и исчезли как класс.}

Креминь неоднократно штрафовал мэра города Труханова за выступления на сессиях на русском. А его официальные представители на Юге страны кочуют с телеканала на телеканал с шутками-прибаутками на тему «как карать нарушителей мовного закона — жечь или расстреливать?».

Потому что они празднуют победу, ликуют — поставить на колени именно Одессу за ее Русскую весну 2014-го года — вот, что было важно.

Итак, на что нацелена мовная программа?

«На активизацию целенаправленной работы по обеспечению надлежащего использования государственного языка в разных сферах жизни: образовании, культуре, спорте и туризме, рекламе, средствах массовой информации и т. д».

Чему мовные гестаповцы собираются уделить наибольшее внимание? Развенчанию «сохраненных в сознании значительной части населения области негативных стереотипов относительно статуса и места украинского языка в общественной, культурной жизни».

Финансирование программы частично возложено на областной бюджет. Ага, пенсионер задрипанный, мать многодетная — держите украинский словарь и ни в чем себе не отказывайте…

Но по большому счету, ничего для рядового жителя Одесской области не изменится — просто на фоне мирно беседующих на русском и умильно вспоминающих старое доброе советское кино Гордона и Арестовича будет больше мовных скандалов, если какая-нибудь бухгалтерша ЖЭКа вздумает ответить патриоту по-русски, вроде того. Будет больше «позорных столбов» и травли самых забитых и слабых.

А вот насчет фразы Креминя «украинский язык — фактор единства, национальной безопасности и свободы!» я сильно сомневаюсь. Вернее, это ширма для дурака.

_{И тут я не просто привел в пример «неприкасаемых» Гордона и Арестовича, которые спокойно — и по-русски! — на многомиллионную аудиторию обсуждают то, за что к простому смертному вмиг пришла бы СБУ, лишив семью всех гаджетов и упаковав «виновного» на подвал. Их мова — только жупел для тех, кого судьба миловала жить в украинском Аду.}

Поясню. Здесь же, в комментариях на «ПолитНавигаторе», я видел высказывания — дескать, вон как их ЦИПсО нам мозги промывает, а в России даже нет украиноязычного контингента, чтобы проделывать то же самое. Глупость! Украиноязычность вынужденных граждан Украины — это все равно что покорность толпы в «Джельсомино в стране Лжецов». Они этого уже и сами не скрывает.

Есть в Одессе такая понаехавшая активистка Алена Балаба, неоднократно упоминаемая на сайте за редкую даже среди своих кровожадность, соросовская вещунья, задающая тренды задолго до их реализации. Например, именно она призывала «жечь вату» еще до 2 мая 2014-го года, для пробы спалив на Вечном огне в Одессе Георгиевскю ленту.

Вот, что она написала на днях:

«Можете бросать в меня тапками — дома мы общаемся на русском, как привыкли. Да, это мое личное пространство — говори хоть на суахили. С украиноязычными друзьями-знакомыми и в общественном пространстве я легко переключаюсь на украинский и постоянно совершенствую свой язык — читаю книги на украинском, слушаю и т.д. Таких как я, думаю, большинство украинцев».

Прислушайтесь к нацистке: «таких большинство украинцев», русскоязычных. Только они уже не просто мучаются, давясь мовой — «выколю себе глаз, лишь бы у тещи зять был Кривой».

Уверяю вас, что вслед за влажными мечтами Залужного о покатушках на танке по Красной площади и Арбату, последуют и претензии на «их» русский язык. А то над борщом, как над нематериальным наследием ЮНЕСКО, все ржали… Так это та же обкатка была. Как и с сожжением Георгиевской ленты — сначала символ, потом люди. Шутки кончились, если за восемь лет и, тем более, за последние десять месяцев, еще кто-то не понял.