Донбасс и Украина. Как это могло бы быть

Алексей Блюминов, политический обозреватель, Киев-Луганск

Тема получения Донбассом особого статуса в Украине  умерла, так и не успев оформиться, в тот момент, когда Порошенко, явно рассчитывая на одобрительную реакцию националистического электората, парировал Путину в заочном обмене позициями, сказав, как отрезав – никакой федерализации, никакого статуса русского языка, только курс на жесткую унификацию всего и вся – от экономики до политики исторической памяти.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Вместе с тем, поразмышлять о том, на каких основаниях могли бы быть выстоены отношения Донбасса с остальной Украиной, стоит. Стоит по той причине, что любой социальный процесс и любую ситуацию следует рассматривать не в статике, а в динамике. Да, сегодня и при нынешнем режиме  Донбасс не может рассчитывать ни на какой диалог с Киевом, кроме как сквозь автоматный прицел.

Однако кто сказал, что так будет всегда? Вполне возможно, что к весне, вдоволь наскакавшись, чтобы согеться в оставшихся без отопления квартирах, украинцы начнут несколько по-иному смотреть на ситуацию, и желающих воевать за то, чтобы Киев мог навязывать Донбассу свою волю, сильно поубавится. Вот тогда-то и придет время содиться за стол переговоров для невозможного сейчас содержательного диалога.

Попробуем очертить примерные рамки такого диалога? О чем может идти речь? Понятное дело, это лишь авторская версия, но, все же, она исходит из пределов возможного и имеющихся исторических прецедентов.

Собственнно, вариантов два. Первый – минималистический. Он исходит из того, что повстанцам не удастся выйти за пределы Донбасса, и двум народным республикам придется строить отношения с остальной Украиной, как с единым целым. В таком случае линия размежевания пройдет по административным границам бывших Луганской и Донецкой областей.

Очевидно, что при таком раскладе разумным компромиссом стала бы конфедерация (хотя она может и не называться так). ДНР и ЛНР заключают с Украиной договор в статусе свободно присоединившихся территорий, сохраняя свое автономное административное и политическое устройство, органы власти, свои выборы и свое законодательство. Судебная же система в таком случае могла бы функционировать на основе разграничения юрисдикции донбасской и общеукраинской.

Отдельный вопрос – выборы. Очевидно, что у Донбасса должны быть свои выборы, но одновременно на его территории должны проводиться и общеукраинские выборы по отдельной квоте. В общем количественном составе ВР Украины в таком случае, резервируется определенное количество депутатских мандатов, которые разыгрываются на Донбассе и представляют его в Киеве с правом вето по вопросам, затрагивающим интересы республик.

Вариант договорной конфедерации предусмативает сохранение единой денежной единицы и гривневой зоны, но одновременно позволяет предприятиям Донбасса, встроенным в кооперационные цепочки Таможеного союза, возможность ведения безналичных расчетов со смежниками и потребителями в российских рублях. Таким образом, Донбасс оказался бы своеобразным оффшором на стыке двух платежных систем и эмиссионных центров.

Также важной составляющей особого статуса Донбасса могло бы стать право его жителей на двойное гражданство – собственно, народных республик и Украины. Важный момент – статус ополчения. Оно, в такой схеме, легализуется в виде армии и милиции ЛНР и ДНР с одновременным и безусловным разоружением «диких» ополченцев.

Краеугольным же камнем особого статуса Донбасса должно стать предоставление возможности этому региону экономически интегрироваться в единое экономическое  пространство с Россией и другими странами Таможеного союза. Это дало бы гарантию сохранения имеющегося промышленного и научного потенциала региона, рабочих мест и традиционных кооперационных связей и рынков сбыта.

Второй вариант развития событий при изменении политической ситуации на Украине – это демонтаж нынешнего украинского государства с последующим его переучреждением на новых основах (скорее всего, федеративных). И в таком случае речь об особом статусе Донбасса в Украине идти уже не будет по той причине, что Донбасс будет участвовыать в процессе переучреждения Украины наравне с другими регионами. В каких границах и на каких условиях будет идти этот процесс при возникновении соответствующего окна возможностей – вопрос открытый и дискуссионный.

Я вполне допускаю, что имеющаяся вилка возможностей не позволит сразу формализовать юридически особый статус Донбасса, и какое-то время (возможно, продолжительное) ему придется существовать в таком статусе не де-юре, а де-факто. Ближайший исторический аналог – Северный Кипр, который имеет частичное признание. Если же состоится договорная федерация/конфедерация, то будущий Донбасс будет по статусу напоминать Республику Сербскую в составе Боснии и Герцеговины.

Ну, и раз уж речь пошла об аналогиях, нельзя не коснуться актуальной нынче темы шотландского референдума о независимости. Это, конечно, не наш случай, но любопытно другое. История с шотландцами в очередной раз «подсвечивает» двойные стандарты Европы. Ведь, шотландцев никто не стал гнобить за их стремление к самоопределению. Наобоот, официальный Лондон дал им все возможности легитимно провести плебисцит.

В то же самое время дончан и луганчан, поведших свои, аналогичные шотландскому, референдумы 11 мая,  официальный Киев бомбит и расстреливает из «Градов» и «Ураганов», а цивилизованная Европа молчит и делает вид, что не замечает фактического геноцида в стране, с которой она не так давно подписала соглашение об ассоциации.