Сергей Бунтовский: Почему Донбасс – русский край, а не «русифицированные украинцы»

Сергей Бунтовский – донецкий писатель, журналист, активист партии «Русский блок»

События последних месяцев наглядно продемонстрировали тот прискорбный факт, что  жители большей части Украины совершенно не понимают происходящего в Донбассе. Наш регион оказался для них абсолютным «белым пятном», и именно это стало одной из причин начала войны.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Когда в марте началась «русская весна», и десятки тысяч дончан вышли на улицы под русским триколором, украинские СМИ продолжали убеждать, что Донбасс – это обычный украинский регион, а митинги организовывают маргиналы и «русские туристы». Мне взрослые и, казалось бы, адекватные собеседники из Киева на полном серьезе рассказывали, что к нам приезжают путинские наемники из Ростова, которые и митингуют, а настоящие дончане поддерживают Майдан. В интернете гуляли даже фотографии автобусов, якобы привезшие этих туристов.

Тот факт, что только в одном Донецке митинги собирали по двадцать-тридцать тысяч человек, никак не мог поколебать уверенности сторонников единой Украины в своей правоте. Киевские политики и эксперты оказались абсолютно слепы и не поняли, что происходит в регионе. Вместо того, чтобы разобраться в требованиях дончан и пойти им навстречу, они перекрывали границы и искали мифических «русских туристов». Вместо диалога с жителями Востока начались аресты лидеров протеста. И вот тут сработали факторы, о которых украинцы и не подозревали.

Для сторонников Майдана полной неожиданностью стало то, что в двух восточных областях живут не схожие с ними «русифицированные украинцы», а люди с совершенно другим менталитетом и характером. Люди с другой исторической памятью и собственным представлением о правильном мироустройстве. Люди, которые восприняли введенные в регион украинские войска не как свою армию, а как оккупантов со всеми соответствующими последствиями.

Впрочем, слепоту украинского истеблишмента можно объяснить их исторической безграмотностью. Ведь и в советское время, и в годы независимости никто не акцентировал внимание на том, что Донбасс – совершенно специфический регион, практически не имеющий общего  с Украиной, в составе которой он оказался по прихоти коммунистов почти век назад. Никто не изучал историю Донбасса, а ведь историческая память никуда не пропадает. Даже если она не артикулирована и казалось бы надежно скрыта в глубинах коллективного бессознательного, то в критические моменты она прорывается в наш мир. Поэтому и обороняют наши земляки Славянск так же отчаянно, как три с половиной столетия назад их предки защищали Азов. Как сто лет назад с шахт и рудников шли донбассовцы в добровольческие отряды Красной и Белой гвардии, так и сейчас записываются в ополчение Губарева и Стрелкова. Так что последние события во многом исторически закономерны, а провозглашенные весной Донецкая и Луганская народные республики – это лишь реинкарнация Донецко-Криворожской республики, созданной в 1918 году.

Поэтому, чтобы понять современность, давайте окунемся в историю этого края. После походов Тамерлана в конце четырнадцатого века эта некогда достаточно населенная земля обезлюдела и получила название «Дикое поле». Затем восточная часть Донбасса была освоена воинственными и свободолюбивыми донскими казаками и до начала ХХ века входила в состав Области Войска Донского. Западная часть региона до конца восемнадцатого века была подконтрольна Крымскому ханству.

В 1721 г. русский рудознатец Григорий Капустин открыл залежи топлива у реки Кундрючьей – притока  Северского Донца. Позднее по приказу Петра I были снаряжены еще две экспедиции для разведки угля и руды. В 1724 году началась добыча угля в Донбассе, организованная местным управителем Никитой Вепрейским и капитаном Семеном Чирковым. После русско-турецкой войны 1735-1739 гг. практически весь Донбасс окончательно вошел в состав Российской империи. Началась активная колонизация края. В числе переселенцев, помимо жителей коренных русских земель, было много болгар, сербов и греков, бежавших от турецкого ига. Русское правительство предоставляло земли выходцам из других стран на льготных условиях и привлекало их  для несения пограничной службы. В 1753 году сюда прибыла сербская дружина во главе с полковниками И. Шевичем и Р. Прерадовичем, и  была создана новая административная единица Российской империи – Славяносербия с центром в Бахмуте (ныне Артемовск). В 1764 году Славяносербия была преобразована в Екатерининскую провинцию, а затем вошла в состав Екатеринославской губернии.

Так что изначально край заселялся решительными вольными людьми, готовыми с оружием в руках защищать свои поселения как от внешнего врага (в виде татарских орд), так и от чрезмерной опеки со стороны государства.

К концу девятнадцатого века Донбасс становится одним из ведущих промышленных регионов. Здесь работают крупные казенные металлургические заводы: Луганский, Петровский, Лисичанский. Активно развивается угольная, металлургическая и коксохимическая промышленность.  Тысячи активных людей со всей России отправляются на заработки в донецкие шахты и на заводы. Тяжелый труд и сложные условия приводили к тому, что в регионе оставались лишь сильные духом и решительные люди, готовые работать до изнеможения, рисковать жизнью в шахтах, но при этом и зарабатывать за несколько лет столько, сколько за всю жизнь не смог бы накопить крестьянин в центральных губерниях.

Все активные, предприимчивые и рисковые люди империи во второй половине девятнадцатого века стекались сюда, чтобы на новой земле добиться успеха. Не зря же в это время Донбасс называли Новой Америкой. Именно в это время Донбасс складывается в единый взаимосвязанный экономический регион, охватывающий Екатеринославскую, Харьковскую губернии и Область Войска Донского.

Вопрос о выделении Донбасса в особую административную единицу ставился не раз. В начале 1917 года был даже создан правительственный орган – Временный Донецкий комитет, чьей задачей было планирование экономического развития Донбасса как единого комплекса. Но уже  начался развал Российской империи, а затем и Гражданская война.

После  отречения Николая Второго от трона в марте 1917 года территория Российской империи осталась практически без центрального руководства. Временное правительство с обязанностями явно не справлялось, и держава пошла в разнос. Но раз власть Центра ослабела, то быстро нашлись желающие воспользоваться этим на местах. Так, в Киеве группа товарищей назначила себя украинским правительством и назвала себя Центральной Радой. Временному правительству было не до выяснения подробностей.  Центральную Раду в Петрограде признали и даже согласились с созданием толи автономной, толи самостоятельной Украины. Единственное, все никак не могли договориться о границах нового политического образования. Киевские делегаты в столице бывшей империи в июне 1917-го пытались добиться признания своей юрисдикции над огромными территориями Юга России. Так что даже питерские демократы-интеллигенты вынуждены были поинтересоваться: «Не много ли будет?»  В результате пришли к консенсусу: три новороссийские (Екатеринославская, Херсонская и Таврическая), Харьковская и частично Черниговская губернии изымались из числа территорий, подконтрольных Центральной Раде. Присоединение этих земель к  украинской автономии (!) было возможно только при условии, что за это выскажется местное население.

Пока киевские и петроградские политики спорили, жители пяти спорных губерний решили жить своим умом.  Уже в  марте 1917 года в городе  Бахмут состоялась Первая конференция Советов Донбасса. Через месяц  в Харькове собрался I Областной съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов, который учредил Областной комитет Донкривбасса и принял положение об организационной структуре Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. 13-16 июля 1917 года в Харькове состоялась областная конференция РСДРП(б), которая создала собственный обком. Своим руководителем большевики выбрали любимца народных масс, человека с легендарной судьбой Федора Сергеева (Артема).

После октябрьского переворота  Центральная Рада провозгласила создание Украинской народной республики (УНР). Украиной объявлялись не только Киевская, Подольская, Волынская, Полтавская и вся Черниговская губернии, но и Екатеринославская, Харьковская, Херсонская и Таврическая (без Крыма). В ответ 17 (30) ноября пленум Исполкома Советов Донкривбасса почти единогласно осудил III универсал Центральной Рады и высказался против посягательств Рады на территорию Донбасса. В тот день прозвучали слова Артема о необходимости создания “независимой от киевских центров самоуправляющейся автономной Донецкой области и добиваться для нее всей власти Советов”. В это же время украинские большевики попытались взять власть в Киеве, но  когда в Киеве собрался I съезд Советов Украины,  оказалось, что большевики находятся в абсолютном меньшинстве. Потому украинские большевики отправились в Харьков, где как раз проходил III съезда Советов Донкривбасса. После прибытия киевских беглецов съезд переименовали в I съезд Советов рабочих и крестьянских депутатов Украины,  и 25 декабря по новому стилю  было объявлено о создании   Советской Украины. Название нового государства сохранялось то же, что и у Центральной Рады, – Украинская народная республика.  Возглавил это образование коммунист-украинец Николай Скрыпник.

Стоит отметить, что  киевские и донецкие большевики относились друг к другу весьма прохладно. Главной причиной непонимания был  вечный вопрос, кто в доме хозяин. Киевляне утверждали, что ДонКривбасс – часть Украины, а значит должен подчиняться им. Донецкие товарищи объясняли, что они подчиняться беглецам не собираются, так как Донкривбасс – вполне самостоятельное образование. Тем более, что ни экономически, ни культурно с Украиной он не связан, а население края преимущественно русское.  Дело дошло до того, что мирить большевиков из Москвы прибыл Серго Орджоникидзе. Временно ситуацию удалось успокоить, но как только революционные войска взяли Киев и туда переехали органы власти советской УНР, в Харькове тут же собрался IV съезд Советов Донкривбасса,  и  9 февраля 1918 года была провозглашена Донецко-Криворожская республика. Съезд избрал обком ДКР, куда вошли 5 большевиков, 3 эсера и 1 меньшевик. Через пять дней было сформировано правительство ДКР.

Главным экономическим органом республики был Южный Областной Совет Народного Хозяйства (ЮОСНХ). Совнархоз провел большую работу по исследованию технического состояния предприятий Донбасса, выявляя нерентабельные предприятия, национализировал ряд крупных монополий. Надо отметить, что на ряде шахт, которые взял под свой контроль Совнархоз, был отмечен даже рост производительности. Созданное объединение Главсахар исследовало сахарные заводы, ввело ряд льгот для частников. Заметим, что ЮОСНХ не только не препятствовал развитию частной розничной торговли, но и брал ее под защиту от самочинных действий местных Советов.

Решение социальных проблем в ДКР было возложено на комиссариат труда под руководством Бориса Магидова. Этот наркомат ведал широким спектром вопросов: заключением коллективных договоров, установлением минимума зарплаты, разбирательством трудовых конфликтов, социальным страхованием, борьбой с безработицей… Делами образования и культуры занимался комиссариат по народному просвещению, который создал отделы народного образования при местных Советах. Наркомат запретил закрывать школы, ввел бесплатное образование для детей бедноты. В ДКР были открыты ряд учебных заведений для взрослых, курсы по ликвидации неграмотности, детсады, была разработана программа по созданию детских летних лагерей. Следует отметить, что принимались меры и по расширению обучения на украинском языке: в конце февраля было доложено об открытии украинских школ в республике, в Харькове была открыта украинская гимназия. Полноценная политическая и экономическая жизнь в автономной республике успешно налаживалась. Еще 20 марта 1918 года газета «Известия Юга» с гордостью заявила: «Поскольку Украина отделилась от Советской России, — это ее дело. Мы за ней не идем… Надо на весь мир крикнуть, что донецкий пролетарий не считает себя входящим в Украинское государство».

Когда после Брестского мира началось немецкое наступление, руководители Донецко-Криворожской Республики некоторое время успокаивали себя тем, что международные соглашения по поводу Украины, какими бы они ни были, кем бы ни подписывались, не распространяются на ДКР. Однако австро-немецкое командование так не считало. Ориентируясь на государственные границы УНР, определенные III и IV Универсалами Центральной Рады, австро-германские войска начали оккупацию восточных земель современной Украины.

И тогда против них в бой пошла армия ДКР. Первоначально она насчитывала 8,5 тысяч штыков. Во многом в ее формировании помогла отошедшая с Румынского фронта 8-я армия. Ее выборный командующий Анатолий Геккер стал первым командующим Донецкой армии. 5 апреля создан полевой штаб Донецкой армии, которая к тому времени уже насчитывала 13 тысяч человек. Несмотря на формальное подчинение всех военных сил южнороссийских республик Антонову-Овсеенко, армия действовала самостоятельно.

Российский совнарком попытался вполне прагматически использовать новорожденную ДКР как временный барьер на пути западной агрессии. Это связано с тем, что германское наступление поставило первым вопросом на повестку дня спасение Советского правительства любой ценой. Слабые красногвардейские отряды, даже объединенные в Донецкую Рабочую армию, не могли остановить железную поступь кайзеровских ветеранов. Однако своим отчаянным сопротивлением они на целый месяц задержали немцев.

Когда бои с немцами велись уже под Харьковом, СНК ДКР 7 апреля 1918 года объявил свой протест Центральной Раде: «Мы заявляем, что Киевское правительство не может ссылаться, завоевывая нашу Республику германо-австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права на завоевание»… Но в ту же ночь немецкая армия ворвалась в Харьков, и правительство ДКР с боями покинуло столицу с последним отрядом из 300 бойцов. Даже после падения Харькова красные отряды продолжали сопротивление и отступали, огрызаясь сталью и огнем, неоднократно переходили в контратаки. В середине апреля бои велись на подступах к Юзовскому оборонительному району. 20 апреля немцы захватили Славянск, 22 — Мариуполь, Юзовку и Макеевку, а 24 апреля — Горловку и Никитовку.

Однако отчаянное сопротивление дало возможность эвакуировать из Донбасса в пределы Советской России тысячи вагонов с оборудованием, оружием, боеприпасами, хлебом, а также не менее 30 тысяч рабочих и членов их семей.

В конце апреля заключительные бои развернулись в северо-восточной части Донбасса. Прикрывая железнодорожную линию Сватово-Лисичанск-Родаково-Луганск, сражались бойцы отступивших от Харькова советских частей. 25 апреля у ст. Родаково разгорелся ожесточенный бой. Отразив натиск врага, бойцы советских отрядов перешли в контратаку и вынудили оккупантов бежать. Однако немецкое командование, стремясь овладеть Луганском, бросило в бой пять дивизий. Заняв оборону по речкам Лугань и Ольховка, бойцы недоукомплектованной и понесшей большие потери в предыдущих боях 5-й армии вместе с малочисленными рабочими отрядами Донбасса в течение суток героически сдерживали 40-тысячную группировку противника. Одновременно продолжалась эвакуация Луганска. Около 80 эшелонов с семьями рабочих, ценным оборудованием и сырьем было отправлено из города в сторону Миллерово. 28 апреля немецкие войска заняли город.

Отступившие от Луганска к Миллерово части 5-й армии, а также сосредоточившиеся здесь десятки эшелонов с людьми и грузами не смогли пробиться на север. Стремясь зажать советские войска в тиски и захватить эвакуированное из Донбасса имущество, немцы со стороны Сватово через Старобельск — Беловодск прорвались к Чертково и перерезали Юго-Восточную железную дорогу, по которой из Донбасса отступали войска и шли эшелоны. На юге немцы заняли Таганрог и приближались к Ростову. Оставался единственный выход — пробиваться через донские степи на восток к Царицыну.

Охраняя эшелоны, насчитывавшие более трех тысяч вагонов с семьями рабочих, ранеными, оружием, оборудованием и другими ценными грузами, части 5-й и 3-й армий и отряды рабочих Донбасса под командованием Ворошилова начали 500-километровый поход по железной дороге Миллерово-Лихая-Царицын. Почти три месяца, ведя ежедневные бои с казаками, восстанавливая разрушенные железнодорожные пути и мосты, продвигались бойцы и рабочие отряды Донбасса. Позднее, влившись в ряды Красной Армии, они приняли активное участие в обороне Царицына от белогвардейских войск.

Вслед за немецкими и австрийскими войсками в Донбасс вернулись прежние хозяева шахт и заводов. Вскоре предприниматели перешли к полному пересмотру всего трудового законодательства, принятого Временным и советским правительствами. Рабочий день был увеличен, плата уменьшена, профсоюзы закрыты, а забастовки объявлены незаконными.

Когда бойцы Красной Армии Донбасса отступили, с ними ушло и правительство ДКР. Борьба за Донбасс переместилась с полей сражений в кабинеты, где велись упорные споры о принадлежности угольного бассейна. Советская Россия и находившаяся под германским контролем Украина пытались любой ценой доказать правомерность своих притязаний на экономически важный регион. Поскольку восточные границы Украины так и не были определены, то по спорным территориям решено было прибегнуть к референдумам среди местного населения. Известно, что 27 августа 1918 года Россия и Германия подписали договор, 12-я статья которого гласила, что Донбасс является временно оккупированной немецкой территорией и даже сохраняла за Россией право добычи донецкого угля.

Но уже в конце 1918 года, когда немцы покинули Украину, на освобожденных землях вновь встал вопрос о суверенной ДКР и ее отношении к Украине. На этот раз большевики сразу позабыли свое обещание о референдуме и заняли однозначную жесткую позицию по отношению к мнению донбассовцев. Ленин объяснил это тем, что для большевиков «вопрос о границах государств — вопрос второстепенный, если не десятистепенный», и призвал русских большевиков «быть уступчивыми при разногласиях с украинскими коммунистами-большевиками, если разногласия касаются государственной независимости Украины, форм ее союза с Россией, вообще национального вопроса». Итогом подобных интернационалистских призывов Ленина стало постановление Совета Обороны от 17 февраля 1919 года: «Просить тов. Сталина через Бюро ЦК провести уничтожение Кривдонбасса». И эта просьба была выполнена: назначенная на 20 февраля 1919 года Донецко-Криворожская областная партконференция была запрещена. Через несколько дней был подписан договор между Россией и Украиной (Советской), по которому большая часть ДКР без всякого референдума отходила к последней. Так насильственными действиями «сверху» была ликвидирована Донецко-Криворожская республика. Донецкие руководители, правда, все равно не унимались. Еще через год, когда Советская власть утвердилась в Донбассе окончательно, в феврале 1920-го в Юзовке прошел съезд волостных ревкомов Юзовского района, который заявил: «Съезд настаивает на быстром экономическом и политическом слиянии Донецкой губернии с Советской Россией в едином ВЦИК Советов». Однако центральная власть в очередной раз стала на сторону украинских большевиков, и Донбасс остался в составе УССР.

Почти на сто лет вопрос о принадлежности Донбасса был закрыт, однако события зимы 2013-14 годов снова дали шанс жителям Донбасса возродить собственную государственность.

Во многом ситуация 2014 года аналогична той, что была в 1918 году. Мы снова наблюдаем противостояние между прозападной Украиной и русским Донбассом, снова за спиной официального Киева стоит одна из сильнейших стран Запада, а Москва всячески дистанцируется от помощи соплеменникам. Из этого сходства скептики вправе сделать вывод о том, что новые республики разделят судьбу ДКР. Тем более, современные ДНР и ЛНР занимают меньшую территорию,  чем ДКР, а значит и их потенциал меньше, чем в революционные годы.

Однако есть и серьезные отличия. В 1918 году украинская армия была лишь ширмой, из-за которой действовали кадровые армии Германии и Австрии. Именно эти профессионалы сломали оборону наших дедов. Сегодня же нет прямой военной интервенции стран Запада, а украинская армия, даже усиленная иностранными советниками, наемниками из ЧВК и добровольческими батальонами, оказывается неспособной раздавить более малочисленных и хуже вооруженных ополченцев. Более того, если РСФСР не могла тогда  оказать никакой реальной помощи Донбассу, то сегодня Россия вполне способна своим вмешательством переломить ход борьбы.

Так что сейчас у патриотов Донбасса есть реальный шанс  взять реванш за поражение ДКР.  Вопрос лишь в том, сумеют ли они его реализовать.