Ущербная логика донецкого беглеца Колесникова

Бежавший из Донецка олигарх, член «Оппозиционного блока» Борис Колесников на днях «звездил» в передаче у Мыколы Вересня на Апостроф TV.

Так сложилось, что самые дикие и пещерные высказывания львовян Остапа Дроздова или Алексея Резникова о Донбассе не впечатляют нас так, как более сдержанные гадости из уст «киевского донецкого»…

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Когда соревнуются в дегуманизации хамоватые галичане, это мало кого удивляет. Дефицит йода в их регионе сказался на умственной деятельности этих глашатаев мерзости. В том числе, атрофировалось всё, что отвечает за совесть и человечность. Но выпады уроженца Донбасса в адрес своих земляков, живущих по ту сторону линии разграничения, — это особая статья в ранжире сегодняшней подлости.

Вересень спрашивает о какой-то недоделанной домашней работе 1991 года, которая дала о себе знать в 2014 году в Донбассе. Видимо, имеется в виду сильно выраженное трепетное отношение региона к своему советскому прошлому, способность дорожить этим наследием.

Колесников решительно возражает:

«К Донбассу это никакого отношения не имеет. Абсолютное большинство на момент 14-го года. Там было каких-то 5 процентов, мягко говоря, наследников Натальи Витренко, и рядом с ней вот этот вот всё болото».

Кто подразумевается под болотом, трудно понять. Но мысль несложная. Колесников еще и настойчиво повторяет:

«По большому счету, пять процентов людей совсем неадекватных. Там не было никаких антиукраинских настроений».

То есть, виноваты во всем пять процентов жителей Донбасса. Если Колесников так оценивает количество участников референдума, то, конечно, он врёт как сивый мерин. И, получается, тут же противоречит сам себе:

«И то, что там точно не мёд… Половина жителей, все кто имел возможность, оттуда уехали».

Если половина жителей не уехала из ДНР и ЛНР в военных условиях, то уж точно за сами республики в мирное (для преобладающей части региона, за исключением горячих точек Краматорской агломерации) время голосовало еще больше людей. В том числе и часть уехавших…

Если Колесников имеет в виду пассионариев, участников Русской весны, добивавшихся референдума и отстаивавших его результаты, то тогда следовало бы задуматься и о последствиях майдана. Там присутствовало менее пяти процентов жителей Украины, но под них, в конечном счете, прогнулась и вся Партия регионов, и сам Колесников, до сих пор стоящий на четвереньках перед наследниками майдана.

Кстати, о наследниках Натальи Витренко. Вряд ли в Донецке кто-то сейчас вспомнит эту фамилию. Но прямой наследник Натальи Михайловны сейчас неплохо себя чувствует в Киеве, в кресле главы НАК «Нафтогаз Украины».

Прежде чем пренебрежительно высказываться о советском наследии, Колесникову бы стоило задать себе простой вопрос: а зачем тогда зарился на донецкий универмаг «Белый лебедь»?  Ты тогда либо не пользуйся этим советским наследием в своих шкурных интересах, либо поддувало прикрой.

_{И наконец об уехавших и оставшихся, об адекватных и неадекватных. Кто сказал штопаному барыге Борису Викторовичу, что он чем-то достойней того же Эмиля Яковлевича Фисталя, директора Донецкого института неотложной и восстановительной хирургии?! Этот выдающийся хирург остался в Донецке, в свои 82 года по-прежнему делает операции. В то время как трусливый приспособленец Колесников льет из Киева нечистоты на своих земляков. И это Фисталь может рассуждать о Донецке. А Колесников и прочие Коли Левченко должны молчать и слушать.}

Тут как раз Вересень задает вопрос об ответственности донецкой и луганской элит за то, что происходит в Донбассе. Нетрудно предположить, что ведущий склонен перекладывать эту ответственность с одной больной головы (киевской власти) на менее больную (верхушку Партии регионов и т.п.). Хотя сам вопрос сформулирован корректно и справедливо.

Вересень имел в виду другое, но мы согласимся с формулировкой. Донецкая и луганская элиты действительно ответственны за то, что моментально слились в Верховной Раде, облегчив участникам государственного переворота все последующие манипуляции и позволив беспрепятственно легитимизировать майданную власть.

А надолго ли хватило в 2014 году Ахметова с его призывами: «Бомбить Донбасс нельзя»? На несколько дней.

И где был хоть один из донецких и луганских нардепов-регионалов, когда их земляки руками останавливали украинскую военную технику в начале АТО?

Колесников и его соратники становились партией власти, в том числе и благодаря участию в Северодонецком съезде. На теме федерализации они въезжали в парламент. Теперь Колесников убеждает Вересня:

«Модель унитарной страны с широкими полномочиями, такой как Италия, вполне подходит».

Вот она, логика барыги. Спекулировать на одних принципах, а когда земляки вышли на референдум — отвалить в кусты: разбирайтесь сами. Люди погибают за то, на чем спекулировали колесниковы и от чего давно отреклись. А сам барыга уже предлагает другую модель, на которой сможет приподняться.

Колесников говорит Вересню:

«Я абсолютно уверен, что Донбасс был, есть и будет украинским».

А кого в ДНР и ЛНР волнует, в чем ты там уверен?! Колесников имел бы моральное право высказывать это мнение землякам, если бы лето-2014 и зиму-2015 провел в Донецке.

Вересень считает, что Донбасс не нужен ни России, ни Украине. Колесников заявляет:

«То, что России Донбасс не нужен, видно невооруженным глазом».

Еще раз повторим: рассуждать о том, кто кому нужен в ДНР и ЛНР, он мог бы, если бы сколько-нибудь пожил там. А там, где живет Колесников, планируется, к примеру, осуществить полное закрытие угольной промышленности к 2030 году. Но Борис Викторович об этом стыдливо умалчивает, сцепив губы.

Колесников мечтает о том, что Украина силой вернет территории республик. События 2014 года в Славянске он оценивает следующим образом:

«Я небольшой фанат Нели Штепы. Это мягко говоря… Но она женщина. И когда эти СБУшники, милиционеры и прокуроры бежали так, что Усэйн Болт проиграл бы, а вы ее взяли… Она могла сказать что угодно. Я не защищаю эту позицию. Я просто хочу сказать, что те, кто остались из местного самоуправления, пытались защитить людей, а те, кто обязан это сделать, бежали со спущенными штанами».

Примем во внимание эту логику Колесникова. Она несколько обрезана. Вот представим себе, что у Бориса Викторовича есть ротовое отверстие, есть пищевод. Это легко представить. Но не наблюдается ни причинного места, ни откуда ноги растут… Вот такова же и его логика.

Если бы Колесников требовал от СБУ, прокуратуры и милиции образца весны 2014 года, чтоб они разоружили «Правый сектор» и других радикалов, чтоб были расследованы все факты разграбления львовских воинских складов и милицейских оружейных комнат в феврале 2014 года, тогда логичными выглядели бы его претензии к силовикам по событиям в Славянске.

Но Борис Викторович делает вид, что не в курсе о «кровавой Пасхе» в Славянске в апреле 2014 года. Тогда боевики «Правого сектора», вооруженные днепропетровскими властями, устроили первое столкновение на въезде в Славянск. Здесь у Колесникова нет претензий к правоохранителям, позволившим Ярошу вооружить своих отморозков. Наш барыга хорошо освоил половинчатую ущербную логику.

Он вспоминает, почему в 2004 году выступал в Северодонецке: не может быть третьего тура в президентских выборах. «Выполняйте Конституцию и закон — или страны нет». А почему в момент переворота 2014 года Борис Викторович сидел на попе ровно и ни о каком Северодонецке уже не помышлял?!

Третьего тура, когда президента только-только выбирают, быть не может. А свергнуть законного президента без конституционных оснований можно, да? Барыги — они такие барыги… Всё вам доходчиво распальцуют.

Под конец Колесников еще с нескрываемым сожалением недоумевал, что украинская сторона сама предложила во время заключения Минских соглашений всеобъемлющую амнистию, под которую подпадают и участники боевых действий со стороны ЛДНР…

Гнилостный характер всех этих откровений Бориса Викторовича был таким ярко выраженным, что даже вполне связные его рассуждения об экономике, налоговом законодательстве – выглядели мелким приложением к этой выгребной яме. Вересень общался с малоинтересным политическим трупом, в который превратился один из северодонецких вождей.