«Москвичи, поющие песню на украинском для Одессы, – это абсурд»

Песня на украинском языке, исполненная в рамках флешмоба на вокзале в Москве, – полный абсурд и свидетельство непонимания ситуации, в которой находятся русские Одессы, Харькова и Донбасса. Об этом, а также о допросе Виктора Януковича, гибели украинских полицейских в результате обстрела самих себя –  в беседе обозревателей Украина.Ру и ПолитНавигатора Александра Чаленко и Валентина Филиппова.

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в Telegram, Facebook,  Одноклассниках или Вконтакте

Подпишитесь на новости «ПолитНавигатор» в ТамТам, Яндекс.Дзен, Telegram, Одноклассниках, Вконтакте, каналы YouTube, TikTok и Viber.
Для подписки на уведомления в баузере нажмите здесь.

Валентин Филиппов: Здравствуйте, Александр. Как говорится – шах и мат, вата.

Александр Чаленко:  Валик, мне просто интересно, почему ты со мной перешёл на «вы»?

Валентин Филиппов: Потому, что, когда я говорю «вата», я обращаюсь к целому сообществу людей, которые живут вчерашним днём. Которые поют непонятные забытые песни. Типа, «Надежда», «Смуглянка». Вот смотри, украинцы – это нация будущего. У них свои новые песни, в этих песнях такие слова, как «дуля», «ла-ла-ла», а мы по старинке, «надежда – мой компас земной», «Смуглянка-молдаванка собирает автомат».                           

Александр Чаленко:  Мы – консерваторы. Валик! Я прошу прощения. Ты не слышишь, у меня жужжит.

Валентин Филиппов: Да. Это наши вертолёты летят.                         

Александр Чаленко: Это у меня здесь киргизы с узбеками, ремонтные бригады, они никак не могут понять, что по субботам и воскресеньям советские граждане отдыхают.

А что касается этого песенного флешмоба, то на прошлой неделе развернулись такие небольшие дискуссии в фейсбуке, и я тоже был автором одной из таких дискуссий. Я, вообще, приветствую эти флеш-мобы, считаю, что это здорово, хорошая перекличка между русскими городами Российской Федерации и русскими городами Украины. Это классно.

Но мне не понравилась песня, которую взяли москвичи. Они спели украинскую песню.

Нужно было петь какую-то песню, хоть «семь сорок», что-то про Одессу, про Костю Моряка. Чтоб передать привет, предположим, Одессе. Но ни в коем случае не украинскую песню.

Когда Вы передаёте украинскую песню из России, Вы признаёте, что в Одессе, в Харькове, в Киеве, в Днепропетровске, в других городах живёт украинский народ. То есть, народ, отличный от русского народа. Что он говорит на украинской мове, ходит в вышиванках, поёт украинские песни. И ест вместо пирожных сало. Но это же не правильно. Мы же знаем.

Валентин Филиппов: Саша, мне кажется, что ты немного категоричен сейчас. Москвичи – это народ особый. Они живут, окружённые МКАДом.

Александр Чаленко: Самое интересное, я заметил, московские всякие политологи, русские националисты, они считают искренне, что их версия  Русского Мира, их версия того, что происходит на Донбассе, – единственная каноническая версия. Есть она и есть неправильная.

Валентин Филиппов: Ну, с их точки зрения, борьба за Русский Мир – это по студиям лысого гонять.                         

Александр Чаленко: Да-да-да. Этого лысого Ковтуна. Так они всё время с упрёком говорят – «украинцы».

«Русский Мир, русские люди Донбасса», а когда эти русские люди Донбасса возражают,  они так удивляются – «о, украинец». Но, привыкнут. Ничего страшного.

Валентин Филиппов: Украинские националисты воспринимают песенные флешмобы как план «Шатун» в действии. Но ведь к этой акции, как можно заметить, спешат примкнуть и подозрительные личности. Вроде тех, что в 2014, уехав в Москву, проклинали хунту, а затем вернулись на Украину и заявили, что никаких фашистов в Киеве нет.

Александр Чаленко: Когда эти тимуровцы из С14, это, напомню, военизированное крыло партии «Свобода», притащили в СБУ Ваню Проценко, то его куратор из СБУ долго ржал, что они его туда привезли, как агента Путина.

Я просто удивлён этому человеку. Я, если честно, когда он вдруг неожиданно оказался на Украине, я идеалист, подумал, что он здесь действительно не очень хорошо жил. Когда были военные действия, он возил гуманитарную помощь, а потом, как-то не очень хорошо жил. И он решил вернуться. Я понимаю его, что в Российской Федерации он не нужен. Что он тут какой-то брошенный и прочее.

Но меня удивил такой факт, он же свою жизнь в фейсбуке выставлял. Там фотографии с «сепарами». То, что он ездил в ДНР и ЛНР. И так далее.  И меня удивило, что всех арестовывают, ты же одессит, ты прекрасно знаешь, человек не так лайк поставил и уже на допросе в СБУ. И уже вербуют этого человека.

Тут Ваня пересекает российско-украинскую границу, спокойно ходит по городу Киеву. По Одессе. Выставляет в фейсбуке. Рассказывает, что «здесь всё нормально», «не верьте рассказам, что здесь какая-то хунта», что тут, понимаешь ли…

Валентин Филиппов: Слушай, а мы не тратим эфирное время? Ты ещё Непогодина здесь вспомни.

 Александр Чаленко:  Ещё писателя Непогодина. Моего лучшего «друга». Который просто удивительный человек. Раньше он заявлял, что война на Донбассе – это война между «западенцами» и «донбассятами», к которым не имеют никакого отношения одесситы. Мол, это не наша война.

Валентин Филиппов: Ну, мы по поводу этих странных людей…. Знаешь, мне буквально вчера подогнали порядка часа видео речей Алексея Гончаренко до 2012 года. Я ещё не копался. Я оттуда нарежу. Там такая нарезка будет…

Александр Чаленко: Нарезочка. За Русский Мир. За русский язык. За дружбу с Великой Россией.

Валентин Филиппов: Смерть Бандере. Там всё, как положено, будет. Люди умеют переобуваться в воздухе, как по поводу Трампа, так по поводу Русского Мира. По поводу всего. Люди замечательные. Это люди. Квартирный вопрос их испортил.

Александр Чаленко:  Гончаренко, я понял, его травмировала эта избирательная кампания 2012 года парламентская, когда он соревновался с Игорем Марковым. И тогда его травмировал Вова Петров, самый знаменитый чёрный пиарщик, который являлся на митинги и встречи с избирателями, которые Лёша Гончаренко проводил. И это его очень сильно травмировало. И, естественно, победа Маркова.

Валентин Филиппов: Ну, Марков тогда не мог не победить. Хотя бы исходя из того, что Марков шёл по району, в котором он вырос, с детства. Где он со всеми вместе играл в футбол, где его знала каждая собака. Его там знал каждый лично. Не как политика, а вот как Игоря.

Марков не мог не победить. А Лёша тогда умудрялся открывать детские площадки, которые строил Марков.                           

Александр Чаленко: Действительно?

Валентин Филиппов: Да. Марков построил площадку, на субботу назначил открытие. А Гончаренко нанимает клоунов, приезжает в пятницу, обходит все квартиры, говорит: – Я решил Вам подарить детскую площадку.

Дети, клоуны, шарики.                         

Александр Чаленко: Валик, я сразу вспомнил братьев Кличко. Точно так же. В нулевых годах Виталий Кличко сражался за мэрское кресло с Лёней Космосом. С Леонидом Черновецким, теперь жителем и гражданином Грузии.

Леонид Черновецкий открывает где-то станцию метро. Где-то «для белок», она в лесу. Построили трибуну, Лёня должен в 16-00 приехать. Собирается народ, камеры и прочее.

В 15-30 заявляются братья Кличко, Кличко перед белками выступает с трибуны – смотрите, какую я Вам станцию метро отгрохал!

Это первое.

А второе – я вспомнил 2008 год. Был такой кандидат Василий Горбаль. И Василий Горбаль за свои деньги пригласил группу «Скорпионс» в Киев. На Европейскую площадь выступить. Перед «Украинским домом» построили специально сцену. Вот-вот должны выйти на сцену «Скорпионс». И тут заезжают братья Кличко и, мол, «мы выйдем на сцену вместе со «Скорпионс»». А Вася Горбаль говорит: – Виталя, ну ты, вообще, своей головой что-то понимаешь? Я за свои деньги выплатил гонорар, построил сцену, я кандидат в мэры. А ты хочешь выйти на сцену вместе с ними. И поздравить киевлян с чем-то. Ты, вообще отдаёшь себе отчёт?

Виталика где-то полчаса или минут сорок уговаривали, пока «Скорпионс» им сказали: – Виталя, мы друзья, но парень заплатил деньги. Какого чёрта ты должен с нами выходить?

Тогда Кличко уехал.

Так что здесь, Лёша Гончаренко не первый и не последний ….

Валентин Филиппов: Да. Лёша на сцену не лез, но я помню, когда Марков устроил в парке на 40 тысяч зрителей концерт, привёз российских звёзд, в том числе Кобзона, ребята Гончаренко вместе с Гончаренко встали на входе и стали раздавать шарики «Я за Гончаренко» со словами: – Мы для Вас концерт устроили.

Это тоже было.                            

Александр Чаленко: Но это не только Одесса, но и Киев.

Валентин Филиппов: Ты говоришь, мы похожи все. Но, юмор, на ассоциациях построенный, которым мы пользуемся в быту очень часто, он во многих русских городах не то, что вызывает агрессию, люди просто не совсем понимают, зачем так говорить.                         

Александр Чаленко: Мы все русские. Никаких украинцев не существует. Знаешь мою позицию. Но, есть северо-русские товарищи, а есть южно-русские. Вот мы с тобой южно-русские.

Валентин Филиппов: Да. У нас эмоций больше.                         

Александр Чаленко: Эмоциональные. Любим выпить. Погулять и прочее. А северо-русский….

Валентин Филиппов:  Тоже любит выпить. Погулять.                          

Александр Чаленко: Но они более сдержанные. Более строгие.

Валентин Филиппов: Зато фундаментальные.                           

Александр Чаленко:  Они более фанатичные, что ли. А мы более лёгкие.

Валентин Филиппов:  Саша, вернёмся мысленно на нашу оккупированную Родину. Малую.                        

Александр Чаленко: Так.

Валентин Филиппов: Там сами себя постреляли сейчас полицейские украинские. Мне интересно, что означает тот факт, что до сих пор не найден «русский след»?  Пока Москва не обвинена в этом.                           

Александр Чаленко: Это недоработка. Я думаю, Аваков должен и пресс-службе, и киевскому главку вынести выговор. Первым делом, если такие преступления, нужно искать след Путина. Если он не найден в течение пары часов, хотя бы по запаху, то этот человек должен быть подозреваем, что он тоже агент Путина. Всё. Даже быть вопросов не может. Всё, что плохо делается на Украине, раньше делали новгородцы, а теперь делают агенты Путина.

Валентин Филиппов: Иногда есть люди, которые являются агентами Путина и сами об этом ещё не знают. Растёт ребёнок в семье. Думает, что он Иванов Иван Иванович. Всё нормально. Ему исполняется 16 лет. Отец с матерью сажают его напротив себя и говорят:

– Сынок. Пришло время с тобой поговорить. Ты на самом деле не наш сын. Ты – агент Путина.                         

Александр Чаленко: Да. И знаешь, это мормонская линия. Я помню ещё лет 20 назад, когда у нас появились в русском пространстве различные религиозные секты с Американского континента, я вдруг узнал, что в каком-то российском городе, то ли в Ульяновске, то ли в Волгограде или Саратове, пришла мормонская община, приехали американцы, зашли в архив, купили списки всех умерших, и стали их на какой-то своей службе записывать в мормоны. Посмертно. Знаешь, вот есть «мёртвые души». А этих они записывали в мормоны.

Валентин Филиппов: Да. И я представляю, какие можно было суммы попросить из США на содержание такой большой общины в Ульяновске.                         

Точно так же СБУ нужна отчётность, поэтому ты никуда не денешься.                         

Александр Чаленко:  Да. Ты должен просто осознать и смириться с этим. Ты – агент Путина. Смирись.

Валентин Филиппов: Да, я смирился.                           

Александр Чаленко: Действуй по заранее составленному плану «Шатун».   Кстати, я тебя хотел спросить, как одессита.  Как тебе последний выход в свет Виктора Фёдоровича?

Валентин Филиппов: Омерзительно. В конце концов, его можно было научить говорить, ему можно было задать какую-то повестку, его…..                         

Александр Чаленко: Валик, это невозможно, ты понимаешь….

Валентин Филиппов: Значит, его надо запереть. Привязать к батарее…                         

Его не надо людям показывать. Прошли несколько лет, о нём остались добрые воспоминания, плохое забылось.    Но то, что он дебил, зачем это лишний раз показывать?                       

Александр Чаленко: Ты знаешь, Серёжа Степанов, главный редактор ПолитНавигатора….

Валентин Филиппов: Я где-то слышал это имя.                         

Александр Чаленко: Он обратил моё внимание на то, что Янукович во время допроса, у него спрашивали: «судимы были», а он говорит: «нет, не был». А я вот помню, когда он впервые он поведал о своей судимости (я горжусь, что я был первым из журналистов, кто об этом публично рассказал).

Когда мы приехали к нему. он посадил нас за стол, всем наливали чай, ему пепси-колу, кстати, и он рассказывал, как он познакомился со своей супругой. С Людмилой Александровной. Он работал на каком-то заводе, то ли сторожем, я не помню кем, а она была студенткой, и их прислали на разгрузку кирпичей. Советская эпоха, шестидесятые годы, разгрузка кирпичей.  И студенты по цепочке кирпичи передавали, и в цепочке стояла будущая супруга Виктора Фёдоровича, и ей передавали кирпич, и она его уронила себе на ногу. Это Виктор Фёдорович так рассказывал. И ей плохо. Она чуть ли сознание не теряет. И Людмилу Александровну доставляют в каптёрку, где сидел её будущий муж. Он говорит: – Я её тогда водичкой отпаивал.

И они подружились. И он говорит, что, мол, когда меня, он сказал – первая… или «ходка», или как-то он выразился, сказал «первый раз, когда я «пошёл», она меня ждала и письма писала.

Вот знаешь, некоторые девушки ждут юношу из армии, из дальнего плавания, она его ждала с зоны.

Валентин Филиппов: Ну, понимаешь, он хоть шапки домой носил.                          

Александр Чаленко: Вот в чём проблема Виктора Фёдоровича. Почему он плохо говорит, Вы этого никак не можете понять. Виктор Фёдорович родился на посёлке. Вот Донбасс, меня обвиняют в «донбассофобии», но Донбасс – это такой большой посёлок. Огромный. Люди, которые собирались ещё в конце 19 века, со всей России, со всей Империи, со всего Советского Союза, они туда приезжали. Представь себе, только в Донецкой области 48 городов! Такого нигде нету, вообще. Пять миллионов человек. Самая густонаселённая область, после Московской и Ленинградской, в Советском Союзе. И там, понимаешь, были поселковые ребята. Где там культура? Какая культура? Ещё в Донецке – да.

Валентин Филиппов: Но, подожди. А у меня что? Какие-то претензии к тому же Януковичу в отсутствии культуры? Или ещё к кому-то? Человеком надо быть.                         

Александр Чаленко: Валик, ты дослушай.

Валентин Филиппов: Та пусть он рассуждает хоть не фене. Но пусть правду говорит.                          

Александр Чаленко: Проблема в том, что он привык на посёлке разговаривать на фене. Хайдеггер говорил, немецкий философ: «Язык – дом бытия». Для него феня – это его Мир. Понимаешь? Он так привык. Помнишь все его выражения? Там «шлёпер» и так далее. У него и акцент поселковый. И манеры.

И он вдруг начинает делать карьеру. Сначала в губернаторство донецкое попадает. Потом премьер-министр. А потом президентом, да? Но он уже сформировавшийся человек, который привык говорить с матом на фене. С этими распальцовками со всеми. Когда он говорит так, он себя чувствует так же эмоционально и легко, как чувствуем мы себя в русском языке.

Валентин Филиппов: Я не знаю, ты нарисовал из него такого районного гопника, понимаешь,                         

Александр Чаленко:  Гопник. Да.

Валентин Филиппов: Но он слишком труслив для гопника.                         

Александр Чаленко: Послушай, да, я с тобой согласен. Но имеется в виду гопническая культура. Он впитал. Он просто другой впитать не мог. Он не гопник. Действительно, гопник взял, нож под сердце и пошёл дальше. Без всяких этих родион-раскольнических рефлексий. Тварь я дрожащая или право имею. Это гопник. А в него просто впитана гопническая культура. И этот человек с гопнической культурой должен находиться среди интеллигентных людей и играть интеллигентного человека.

Но если его нутро гопническое, а язык его – феня?

Валентин Филиппов: Саша! Где ты видел интеллигентных людей там, куда он залез? Ты посмотри внимательно.                         

Александр Чаленко: Ну, давай так. Хотя бы с журналистами, с нами он должен был общаться, а мы же такие интеллигентные были.

Валентин Филиппов:  Но, продажные.                        

Александр Чаленко:  Да. Но вот смотри, он себя должен был подавлять. А вот человек, который подавляет и должен думать, как ему сказать, чтобы быть похожим на интеллигентного человека, а ещё и на украинском языке не родном. И он такой: – ****!!!!

И всё. Производит впечатление тугодума, дурачка и, вообще, интеллектуально не развитая личность.

Вот что в итоге получается. Поэтому он так плохо и выступал. А то, что ему ещё приходится врать, если бы он рассказывал правду, если бы он покаялся, встал бы на колени, попросил бы у этих беркутовцев прощения. Потому, что если бы не эта трусливая тварь, то мы бы с тобой жили, ты в Одессе, я в Киеве. И с беркутами было бы всё нормально.

Если бы он дал тогда в 2013 году возможность всех их разогнать и посадить всех этих, кто стоял за этой заварухой, по тюрьмам, всё было бы нормально.

Не было бы войны в Донбассе.

Хотя, с другой стороны, Крым был бы украинский. И Донбасс тоже.

Валентин Филиппов: Хорошо, Александр. Спасибо за интересное интервью. Главное – сумбурное.                         

Александр Чаленко:  Я всегда к твоим услугам.